Просили люди вытрезвитель,
и добрый царь его им дал.
Теперь уж пейте что хотите,
не бойтесь от жены скандал.
Вас в этом заведенье обогреют,
опохмелят и выпишут вполне терпимый штраф.
Там вас и приласкают. как умеют.
О том писал и сам Толстой, который граф.
Его не раз зимою подбирали,
чтоб не замёрз в сугробе классик.
В полиции про то давно все знали,
что очень бурно тот писатель квасит.
Ему прощалось всё и он наглел:
роман напишет и опять в загул.
Критиковать его никто не смел.
А он смеялся до сведенья скул.
Жена его частенько била скалкой,
и причитала, бороду его терзая.
Но он лишь называл её свирепой самкой,
в сугробе лёжа, насмерть замерзая.
Носил он валенки. Они его спасали.
Да и тулуп овчинный тоже пригодился.
Читатели его ведь от восторга ссали,
и граф признанием таким всегда гордился.