Шестьдесят, шестьдесят пять, семьдесят три... Нет, примерно шестьдесят семь...
Неужели в шестьдесят семь будет так тяжело нести всё, что понято и осознано...,
а может быть, ещё тяжелее...
Как же всё просто и сложно одновременно. Как же сложно удержать ту середину,
когда ты и молод и стар, и весел и серьёзен... И лёгок и тяжёл, и умён и глуп..., (ну
с последним-то проблем никогда не возникало), главное, суметь всё принять и
последнее принять первым...
Да, вот здесь-то оно и сокрылось... В тебе, в любом человеке есть всё! Всё, всё,
всё..., но печаль лишь в том, что слишком много вкраплений лжи, которая, как зубная
боль, как стёртая в кровь мозоль, портит это всё.
Пробовал ли ты быть полностью откровенен с собой? На все сто? Это невозможно...
Человек, при всей своей сверхчувствительности, во внутреннем разладе с собой, порой
не способен отличить тёмное от светлого... Поэтому никогда не будет в душе только
белого или только чёрного, никогда не возникнет или—или, только и—и. Только всё
вместе, в одном замесе — в душе человеческой... Всё бы ничего, но тебе-то, чтобы попасть
в вечное лето, нужно перейти бурную горную реку, наступая лишь на надёжные камни...
А нет, ошибся, наступил на мокрый или неустойчивый, и уже непонятно, как вырулишь...,
где отловят, за что зацепишься...
А дно? Ты когда-нибудь видел своё дно в хрустальной прозрачности воды? Что
бы ни сказал — ложь, что бы ни написал — ложь..., в зависимости от угла зрения...
Пробовал ли ты достать своего дна? ... А может, и не стоит... Или стоит только для
того, чтобы иметь память, что и это тоже ты...
А небо, такое близкое и такое недостижимо далёкое... Туда возможно только лёгким
и прозрачным, без тяжести мыслей и кандалов поступков... Насколько ты прозрачен?
И лёгок ли?...
Вот она вся жизнь, как на золотом прииске. Бежит река, а ты в руки берёшь только
золотой песок. А река — холодная, так, что пальцы ломит. Возьмёшь сито, просеиваешь,
промываешь — одна грязь да суглинок, а прикоснёшься, переберёшь, не побоишься
ломоты — вот и заблестело, вот и возникла красота мысли, красота образов, рождающая
всё остальное... Заблестело, а взять не можешь, пальцы не слушаются... Усилие, ещё одно,
и заиграла лучами малюсенькая крупица красоты, согревающая ладонь...
Именно красота...
Вечность Бога каждый познаёт по-своему, но легче всего познать её через красоту...
Внешней привлекательности можно достичь легко, даже не прикладывая особых усилий.
Чтобы выглядеть неотразимо, чтобы чужие взгляды не скользили, а, завидуя, желая
обладать, или радуясь, задерживались, подтверждая то, что и так известно. К этому
привыкаешь, и оно перестаёт иметь смысл. Хотя то, что снаружи, и не является маской,
но и истиной это назвать сложно, потому что истина скрывается внутри. Внешняя красота
со временем рассеивается, как туман, всё больше оголяя сущность душ. Где всю жизнь
в тёмных лабиринтах, куда не достигают прожекторы чужих взглядов, без надлежащего
присмотра и участия, происходит всякое, и там отнюдь не только красота...
Но как же хочется именно красоты... Настоящей, чистой, сияющей, — той, которая
была задумана, при рождении, о каждом...
Мечты... сумасшедшие мечты романтиков, способных не сдаваться и верить, лепить,
ломать, стругать и выстраивать заново... Уставать, отчаиваться, но не сдаваться и верить...
Говорят, что слёзы старят... Кто его знает... Может старят, может молодят... А только
эти чудаки порой по-детски искренне плачут над своими неудачами, над своими провалами...
Слабость..., безумие, нетерпение, наивность заблуждений..., но они не умеют по-другому.
У них всё по-настоящему. Для них главное — быть настоящими...
Живое постоянно умирает, особенно это заметно к осени... Всё вокруг, словно устав
жить, сбрасывает пёстрые одежды и просит забвения до весны... Просит забвения...?
Бред... Нет! Нужно жить! В них, в этих безумцах, не приспособленных порой к самой
жизни, заключена вся её суть. Они живут! Не проживают, а живут, дышат полной грудью
и живут, радуясь солнечным, пасмурным и дождливым дням. Живут, подтверждая собой
существование той самой ЖИЗНИ. Живут, имея в памяти тикающий обратный отсчёт...
Шестьдесят три, пятьдесят один, сорок пять, пятнадцать..., двенадцать..., где-то так,
а может, и того меньше... Душа скидывает тяжесть лет, и вновь расцветает в ней вечно
юная весна..., вновь небесные дали раскрываются рассветами, вновь по белому листу
вместе с пением птиц скользит чарующая кисть невидимого мастера...
...Всё, всё, всё — именно так... Всё вместе и одновременно..., приняв себя...
Но как же было бы чудесно, хотя бы иногда отражать
в глубине сердца только истинное... Задержав дыхание, замерев, захватить его краешек, потянуть и, вобрав, оставить себе на вечную память только прекрасное. Чтобы, подобно Творящему, осознать, что начало и конец, вдох и выдох, рождение и смерть, альфа и омега...— всё существует одновременно и сразу целостно и нераздельно в одном мгновении, облечённые, как когда-то давно так и сейчас в сияющие крупицы истинной неповторимой красоты на бескрайних просторах успокоившейся души...
29.08—07.11.19