Это было на горе, высоко над Иерусалимом, и стояло там только одно дерево, кривое, измученное ветром, рвущим его со всех сторон, полузасохшее. Одну из своих обломанных кривых ветвей оно протянуло к Иерусалиму, как бы благословляя его или чем-то угрожая, и ее избрал Иуда для того, чтобы сделать на ней петлю."
Леонид Андреев, "Иуда Искариот"
Не очищает свежесть дождей пролитых
красного страха, рвущегося внутри:
я не забыл - ни на день - предсмертный хрип,
ни на мгновение - муку немой молитвы.
Я изнемог от веры того, кто подл
правдой любви к другому - кто чист и светел...
В гулком ущелье в ужасе жмётся ветер,
прежде качавший тело, как страшный плод.
Вновь наползает ненависть - тенью длинной
с башни Давида, Яффских ворот и крыш,
зло - невозможным холодом с той горы,
что, не мигая, вечно смотрела в спину.
Мне не забыть ни дрожи, ни впалых щёк,
рваной одежды, ссадин в её прорехах...
Снова и снова страшно доносит эхо
шёпот, как всхлип - "проклятая, ты ещё..."
Но Всепрощающий полной карает мерой:
не обернувшись, молча плывёт в закат
ласковый лик в белеющих облаках -
Он не поверил. Он никогда не верил.
------
* Багрянник или церсис называют ещё Иудиным деревом, так как по некоторым легендам, именно на нём повесился Иуда.