В нашем доме на краю
Псинка (хвост, два уха)
За назойливость свою
Прозывалась Муха.
Видно, были ей невмочь
Цепи и оковы,
Заливалась день и ночь
Лаем бестолковым.
Выйду утром:-Так-растак!
Что ж ты брешешь, Муха!
А она под мой башмак
Подставляет брюхо:
-Мол, давай-ка, почеши,
О любимой вспомни,
-И от всей своей души:
Языком -в лицо мне.
Понял я: моих угроз
Муха не боится.
Тут ударил в ночь мороз
Градусов под тридцать.
Я с тарелкой поутру,
Сам, как та осинка,
Головою в конуру,
Глядь: замерзла псинка.
Эх! Досада... кабы знать.
Да предвидеть кабы...
Я в собачью бы кровать
Постелил сенца бы.
Или в доме бы спала,
Где тепло и сухо...
Человечьего тепла
Не хватает, Муха...
Вьюга. Ветер да мороз
-Это, брат , серьезно.
Я домой ее принес,
И, пока не поздно
Отогрел ее бока,
Накормил зверуху,
А она исподтишка
Мне лизнула руку.
Нынче тихо во дворе,
Лай не режет ухо.
Не в собачьей конуре,
В нашем доме на ковре
Поселилась Муха.