Осень ещё только только началась, но казалось, что она длится уже целую вечность. Никакого бабьего лета не ожидалось и в помине. Хмурое небо, наполненное дождём и снежной кашей, и тотальное отсутствие солнечных дней не способствовали хорошему настроению. Выйдя после работы, Наташа подняла повыше воротник кожанки, но это не спасало её от обжигающе-ледяного дождя и пронизывающего ветра, который, казалось, резал на части незащищенные части тела. Благо, до метро было недалеко, и Наташа ускорила шаги, по инерции придумывая, чем побаловать себя на ужин. В такую промозглую осеннюю погоду особенно хотелось чего-то нажористого и очень вкусного. Но сначала ванна, очень горячая, с пеной и маслом нероли и кедра. Замечтавшись, она чуть не налетела на девушку, которая шла ей наперерез. Открыв рот, чтобы извиниться, Наташа увидела в руках девушки железную трость, которой та тщательно ощупывая возможные препятствия. У Наташи сжалось сердце. Девушка тоже шла без зонта, дождь стекал по налипшим коротким волосам, заливая за шиворот, и она недовольно морщилась, когда ветер резкими порывали хлестал струями по лицу. Внезапно Наташа взяла девушку под руку и предложила проводить её. Девушка на пару секунд замерла, а потом кротко улыбнулась и кивнула.
Дорога заняла около 20 минут, за это время Наталья узнала, что девушку зовут Юля, и обычно её сопровождает кто-то из близких, но сегодня Юля была вынуждена выйти из дома одна.
Доведя до квартиры свою новую знакомую, Наташа хотела уже уйти, когда дверь широко распахнулась и их обеих мгновенно втянули в прихожую две большие руки. Было темно, и Наташа почувствовала—чей- то мокрый холодный нос уверенно уткнулся девушке под коленку. От неожиданности девушка взвизгнула, а через секунду свет в коридоре включили и перед ней оказался высокий улыбчивый мужчина, державший на поводке афганскую борзую с шерстью такого шикарного пепельного оттенка, что Наташа невольно позавидовала собаке.
—Юлька, марш переодевайся и быстро за горячий чай! И подруге дай что-нибудь сухое, вот вот обе простынете, на улице не месяц май, а вы форсите, как летом. —с этими словами он нацепил на ходу зимний анорак и выскользнул мимо девушек в подъезд.
—Раздевайся, сейчас обсохнешь, а потом найдем зонтик и поедешь домой, спасибо огромное, что проводила, —Юлька, несмотря на проблемы со зрением, очень ловко ориентировалась, и пока Наташка непослушными озябшими пальцами пыталась расстегнуть куртку, успела переодеться в спортивный костюм и чего-то колдовала на кухне.
Наташа вошла в комнату и огляделась, замечая для себя детали этой небольшой квартиры. Поражало обилие комнатных растений. Одни свисали со стен, словно лианы, другие скучились на полу и подоконниках. Большинство из них цвели, и создавалось ощущение, будто Наташа оказалась в ботаническом саду. На стенах висело множество картин и набросков всевозможных цветов, написанных в разной технике маслом и акварелью. Работы были такие сочные и яркие, казалось, подойди ближе и вот эта пышная сирень заблогоухает, или этот роскошный куст жасмина выдохнет тяжелой сладостью июньской ночи. Наташа сама очень любила цветы и даже иногда покупала себе букетики. Одна из работ явно выделялась из остальных. На обычном альбомном листе пастельными мелками был нарисован букет неизвестных сиренево-фиолетовых цветов, чем- то похожих на маленькие ромашки или маргаритки, с большим количеством узеньких лепестков и ярко-оранжевыми серединками.
—Как тебе? —голос Юльки оборвал мысли Наташи, она обернулась и увидела, как девушка аккуратно ставит поднос с чаем и бутербродами на журнальный столик. —Это мои старые работы, я хотела часть продать, но брат заартачился и сказал, что лучше сам на паперть пойдёт, —смех звенящими колокольчиками осыпался по комнате и Наташа невольно улыбнулась этой милой девушке. За чаепитием Юля рассказала, что в какой-то период она зарабатывала на жизнь живописью, а потом девушке диагностировали сахарный диабет, а через время Юля стала резко терять зрение, и врачи не давали никаких радужных прогнозов. С тех пор прошло 10 лет, девушка почти не видит, колет инсулин и сидит на строжайшей диете. Понятно, что о живописи пришлось забыть.
Хлопнула входная дверь, и Наташа быстро попрощавшись с Юлькой, вышла в прихожую, столкнувшись с мужчиной в анораке и их псом. Оба выглядели мокрыми, но счастливыми.
—Арсений, —мужчина мягко взял руку Наташи и тихонько сжал её ладонь. — а это Струна, наша любимица.
Собака завиляла хвостом и лизнула девушку в руку.
—Приятно познакомиться, Наташа, —вежливо улыбнулась гостья, натягивая ботфорты.
—Вы где живёте? Я могу вас проводить.
—Спасибо, не нужно. Мне недалеко,—соврала девушка и быстро вышла из квартиры.
—За систер благодарю, за ней порой не уследишь, —Арсений смущённо вжал голову в плечи, и столько тепла было в его голосе и карих глазах, что Наталья с трудом отвела от мужчины взгляд и бысто выбежала из подъезда.
Дни протекали за днями, сентябрь монотонно передвигал свои влажные холодные ноги по календарю. Вскоре после встречи с Юлькой Наталье начал сниться один и тот же сон—Наташа пытается выбраться из горящего дома, жар огня выжигает остатки кислорода и девушка буквально из последних сил выползает на воздух и её подхватывают чьи-то руки. Эти руки такие большие, что она чувствует, как буквально умещается в огромных ладонях. Почти в изнеможении Наташа прижимается к пальцам и чувствует тепло, исходящее от них.
Просыпалась девушка со странными чувствами—находиться в адском огне было страшно, но награда в виде нежных чувственных рук щемила ей сердце, заставляя вспоминать сон до мельчайших подробностей. Наташа знала, кому принадлежат эти руки, и дождавшись выходного, она решительно поехала к Юльке, но сколько ни звонила в дверь, никто не ответил. Девушка обошла вокруг дома и увидела Струну, которая носилась по прелым ворохам листьев и оглушительно лаяла. Узнав Наташу, борзая понеслась к ней и запрыгнула передними лапами девушке на грудь. Хрупкая девушка не удержалась и упала в листву, пытаясь увернуться от лизавшей её лицо собаки.
—Струна, фу, негодяйка, фу, нельзя!—Арсений со всех ног бросился к девушке. —Простите бога ради, я не знаю, что на неё нашло, обычно она ведёт себя сдержанно. Давайте я помогу вам подняться, простите пожалуйста...Наташа, это вы? Что вы тут делаете? —искреннее изумление слышалось в мягком баритоне мужчины, пока он помогал Наташе подняться. Держа его за руку, девушка внутренне дрожала, тепло и энергетика этого мужчины накрывали её волнами. "Неужели это то самое чувство, о котором столько пишут и говорят, о котором поют песни и слагают стихи?" Ком застрял в горле, Наташа стояла перед Арсением и не могла вымолвить ни слова...
—Ну не молчите же, с вами всё в порядке, может вы ушиблись? — Арсений обнял молчавшую девушку и легонько встряхнул.
—Не молчите... вам больно?
Наталья отрицательно покачала головой и улыбнулась..."остановись мгновение"
Позже они пили чай у них с Юлькой дома, Арсений подливал Наталье облепиховый чай и говорил, говорил, словно не мог наговориться. Он с первой встречи почувствовал к этой девушке какое-то притяжение. И дело было не в синих, как небо, умных глазах, в которых прыгали золотистые искорки. И не в чувственных, плавно очерченных губах, которые словно того и ждали, как бы улыбнуться. От Наташи веяло домашним теплом и уютом, всем тем, чего не было у его бывшей жены, которую интересовали только деньги, и" когда его уже наконец-то повысят" . И хоть они развелись много лет назад, неприятный осадок ещё жил в его сердце. Наташа была совершенно иной—мягкая, общительная, она рассказывала о своей работе в ателье с таким чувством, словно была великим волшебником, который по мановению магической палочки делает мир прекраснее. Несмотря на то, что работа была тяжёлая, девушка не жаловалась. Иногда в её глазах читалась лёгкая печаль, и у Арсения возникало желание обнять Наташу и никогда не отпускать...
Вскоре пришла Юлька, несказанно обрадовавшись гостье, и тут же достала откуда-то из закромов бутылочку сухого вина. Вечер продолжился на необыкновенном подъёме, в смехе и тепле. Арсений поведал о своем хобби цветоводством, в его коллекции были не только декоративные растения, но и вполне съедобные лимоны, голубика и целый ряд пряных травок, названий которых девушка даже не слышала. От Юли Наташа узнала историю той картины, которая так привлекла девушку, с маленькими пушистыми цветочками.
—А, это Арсюшкины октябринки! Молится на них. Прибежал как-то возбужденый, говорит, на улице зима, снег валит, а эти цветы стоят, гордо подняв сиреневые пушистые головки и любуются на падающие снежинки. Утащил у меня коробку с мелками, альбом, и был таков. Я утром не выдержала, оделась и отправилась лично посмотреть, уверенная, что от цветов остались одни вымерзшие бесцветные комочки. Но цветы остались такими, какими описывал брат! Лиловым облаком на снегу. —девушка внезапно замолчала и вышла на кухню. Арсений дотронулся до пальцев Наташи, сказав, что сестре с её талантом к живописи нелегко далась потеря зрения..
Время перевалило за полночь, Наташа заказала такси, и, несмотря на предложение остаться переночевать у них, уехала домой. По пути она думала, как же дорога ей стала эта семья. У Наташи было сложные отношения с родителями. Мать родила её в 17 лет и сразу же отдала на воспитание бабушки. Ни отец ни мать не принимали никакого участия в жизни дочери, и при редких встречах Наташа называла маму Любой, а папу Аркадием. Люди удивлялись этому, но так сложилось по жизни , что родители были сами по себе, разъезжали по всему миру, работая фотографами в журналах и на разных светских мероприятиях. В день рождения Люба звонила и елейным голоском ворковала"Дорогая, как мы с папой счастливы, что ты у нас есть!" Наташа благодарила и отключала телефон. Ни разу родители не были на её дне рождения. Ни разу не привозили дочери даже самой простенькой безделушки. Так и жила Наташа со своей бабушкой, молодых людей не заводила, подругами как таковыми не обзавелась. Может поэтому она так привязалась к смешливой Юльке и внимательному всезнающему Арсению.
Иногда Наташа заходила к ним в гости, они пили чай или разглядывали фотографии. Из них Ната узнала, что раньше Арсений, Юля и их родители жили в Калиниграде, но потом Юля решила поступить в худинститут и переехала в Москву. Позже приехал и брат,нашёл работу, жену и остался. Брак был недолгий,и судя по всему—несчастливый. Арсений заминал эту тему, если вдруг сестра случайно об этом заговаривала, и его лоб прорезала глубокая складка...
Время шло, Наташа стала замечать заинтересованные взгляды Арсения и смущенно отворачивалась. Хотя сама уже несколько недель бредила этим мужчиной. Трогательная опека сестры и позитивный мудрый взгляд на жизнь не могли оставить равнодушной.
Со дня их знакомства Наташа перерыла кучу литературы, чтобы узнать, возможно ли хоть немного помочь Юлии. Читала об уникальных случаях, когда зрение восстанавливалось буквально чудом. Для восстановления давались всевозможные рецепты, препараты, упражнения. Частенько Ната "забывала" наиболее приглянувшиеся советы в Юлькиной комнате.
Октябрь подходил к завершению, листва потемнела и облетела, так и набравшись золота и багрянца. Тепло не возвращалось, деревья тянули свои голые холодные ветви в небо, словно просили милостыню, а небо швыряло им подаяние в виде тяжелых ошметок мокрого снега.
В эти дни Наташа полностью отдалась изготовлению недавно плступившего заказа—платье из атласа и органзы красивого сиреневого оттенка, ровно такого же, как обожаемые Арсением цветы на его картине. Оно чем-то напоминало свадебное платье, но простота кроя удивляла. Хотя именно это делало наряд изысканным и утонченным. Закладывая складки, накладывая полупрозрачное полотно на глянцевый шёлк, Наташа испытывала какой-то трепет. Прохладная ткань приятно скользила в руках и девушка представляла, как это—пройтись в таком платье под руку с любимым мужчиной. Стряхнув эти мысли, Наташа продолжила доводить одежду до совершенства. Рабочее время закончилось, девчонки с воробьиным чириканьем давно разбежались по домам, а Наташа всё работала, завершая последние штрихи. В 23 часа работа была завершена, девушка подошла к окну, за ним густо валил снег. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, Наташа решила примерить платье, тем более оно было её размера. Наряд сел точно по фигуре и девушка поразилась, увидев себя в зеркале. Настолько платье преобразило девушку, подчеркивая её достоинства. В этот момент в стекло шлёпнулся снежный комок, через миг ещё и ещё. Растерявшись, Наташа выглянула—за окном стояла Юлька и махала ей руками. Удивленная Ната подбежала к выходу и распахнула дверь.
На пороге стояла её подруга, и немного щурясь, оглядывала Наташу в длинной струящемся платье...
—Я знала, что этот цвет тебе идеально подойдёт!—Наташа не успела ничего понять, как в ателье вошёл припорошенный снегом Арсений, и вручив девушке огромный букет октябринок, улыбаясь прошептал " Наташка, выходи за меня..."