Был март или, может, апрель,
мы встретились где-то в порту;
вовек не забыть карамель,
что таяла нежно во рту.
Тянули клубничный крюшон,
топорщила слива карман...
он, помню, немного смущён,
впервые позвал в ресторан.
Кудрился зелёный салат,
вино — Каберне Совиньон;
подал мне топаз иль агат? —
я долго хранила кулон.
Ещё принесли кордон блю,
к нему заказали Шираз,
он тихо сказал : «Я люблю»;
звучал то ли блюз, то ли джаз.
Потом были кольца, фата,
уста неотлучны от уст,
малиновый конфи торта
с тех пор наш излюбленный вкус.
Родился сынок в январе,
какая стояла зима! —
в роддоме котлетка с пюре,
в судке у него шаурма.
Мне кажется, то был Мадрид,
а он — будто снова влюблён;
чаколи немного пьянит,
гаспаччо, паэлья, хамон...
Ах, сколько же минуло лет
для двух неразлучных сердец!;
всё было — долма, винегрет,
и сало, и борщ, и рубец,
уха, расстегаи, икра,
под водочку или с пивком;
а память всё так же остра
о самом для нас дорогом.
Кто верит в бессмысленный вздор,
что в старости чувства пошлы?!—
я знаю, как делать ликёр,
а он — как пожарить шашлык.