Засияет хордами вечных дюн
Безымянная ночь пустыни!
Замурлычет, где-то, верблюд-баюн...
Сон вернется - глаза остынут.
Караваном будет проложен путь.
Будут новые земли, реки!
Но кому суждено в эту ночь уснуть -
Не проснуться уже вовеки.
Холод с тихой любовью вливает медь
В их тела из "священной глины".
И порывы ветра, как будто плеть,
Садистично ласкают спины.
Через ткань, что вьётся вокруг голов
Злой песок носоглотку чешет.
И уже нет ни слёз, ни молебных слов,
Только ход истощенный пеший.
И дойдут всего несколько душ усталых.
Остальных соблазнит пустыня.
Остальных эта жизнь по чуть-чуть оставит.
Сон вернётся - глаза остынут.