Совесть болит к перемене погоды
В доме, забывшемся пасмурным сном.
Словно оживший паноптикум – годы
Шествуют мрачно за пыльным окном.
Под предводительством главных ошибок
Мелкие дрязги бесстыдной толпой:
Тысячи страхов, обмолвок, фальшивок –
Неумолимо ведут за собой.
Так и течёт вереница несчастий –
Шумно, глумливо, сквозь тьму за окном...
Тихая светлая радость – нечастый
Гость в этом доме, забывшимся сном.
Тычутся в стёкла оплывшие рожи,
Мерзко хохочут среди тишины,
И пробирают – истошно – до дрожи
Неутихающим чувством вины.
Совесть болит к перемене погоды
Наших с тобой убывающих дней:
Чем отдалённей ушедшие годы,
Тем безысходней они и больней.
Как же так вышло, что жизнь моя в этом
Цирке уродов, параде грехов?
Где тот безумец, рождённый поэтом –
Светлым поэтом для светлых стихов?
Совесть болит к перемене погоды
В доме, забывшимся пасмурным сном.
Словно оживший паноптикум – годы
Шествуют мрачно за пыльным окном.
Вот оно – то, что пребудет вовеки
В мире моей воспалённой души,
Властно входя под смежённые веки
С грузом обид, недомолвок и лжи.
Вот оно – то, что со мною повсюду,
Как от себя самого не беги:
Собственный Каин, и Брут, и Иуда –
Кровные братья, родные враги.
Стали моей неотъемлемой частью –
Скверной и страхом объятые дни,
В поисках выхода к свету и счастью
Из бесконечной мышиной возни.
Как мне знакомы слова и ужимки
Этой бредущей по нервам орды...
Плавно на землю ложатся снежинки
И заметают ночные следы.