Как смеешь ты, жестокая, твердить,
Что не люблю тебя, себя спасая:
Уж коли суждено нам вместе быть -
Ответь, моя обидчица родная?
Дружу я с теми, кто тебе не мил
Иль шлю твоим завистникам приветы:
Ответь, прошу, - так чем я прогневил
Владычицу, наказанный за это?
Я возгоржусь заслугою своей,
Грех не считая подлым униженьем,
Поскольку мне и грех сейчас милей -
Робею пред очей твоим движеньем:
Лишённый гнева разум просветлен,
И ныне даже ночью видит он!
Подлинник.
Canst thou, O cruel, say I love thee not,
When I against myself with thee partake?
Do I not think on thee, when I forgot
Am of myself, all tyrant for thy sake?
Who hateth thee that I do call my friend?
On whom frown'st thou that I do fawn upon?
Nay, if thou lour'st on me, do I not spend
Revenge upon myself with present moan?
What merit do I in myself respect
That is so proud thy service to despise,
When all my best doth worship thy defect,
Commanded by the motion of thine eyes?
But, love, hate on, for now I know thy mind:
Those that can see thou lov'st, and I am blind