По тихой речке на плоту
скользить бездумно и беспечно,
забыв, что время скоротечно,
убрав из мыслей суету.
И только слушать пенье птиц,
воды’ негромкое журчанье,
из сердца вымести печали,
храня тепло родимых лиц.
Признать грешки перед собой,
устав в миру от лицемерья,
лечить небесной акварелью
больную душу, нрав смурной.
Но стоит явью стать мечте,
как вновь потянет к многолюдью,
где ты – тартюф, заложник судей,
в тисках толпы и маете.