I
Тихо заживают на спине
Спелые следы господской палки.
Вечность с странным именем Полтавка
Учит необычной тишине.
Тротуаром, вдоль фонарных лун
Радостно несёт хозяйку хаски,
Если б у собак бывала Пасха,
То сегодня был её канун.
Хоть зима почти что за углом,
Небо глубоко и сентябристо,
Осень с обаянием чекиста
Нам даёт курить перед концом.
Блёстки звёзд причудливо светлы
На гангрене сумрачного неба.
Памяти исколотая вена
Просит не лишать её иглы.
Окна, что ещё горят в ночи,
Прайд берёз полощет рыжей гривой.
Если вдруг тебе, как мне, паршиво,
Как и я, внутри себя, кричи.
II
На рулетке снежной кутерьмы
Метеопрогнозов гибнут ставки,
Вечность с странным именем Полтавка
Щерится коронками зимы.
Жалуются на мороз вороны,
В горле застывает даже дух,
И ветра арабской птицей Рух
Крыльями разоблачают кроны.
Первый снег вгрызается в одежду,
Козырьки, асфальт и пёсьи морды.
Вечер с амплитудою Траволты
Вводит мне адреналин надежды.
Затерявшихся в густой ночи людей
Мерзлота сворачивает в кокон.
Лествица ещё горящих окон
Медленно теряет сыновей.
Вечность, разделённая на ноль,
Пишет мне октябрьские стансы,
Твоё слово коготками таксы
Выцарапывает мне из сердца боль.