Реки памяти, или Размышление над лирико-публицистической повестью-мозаикой В.В. Будакова «Течёт вода, и утекает жизнь» (Автор: Филатова Марина Игоревна, работает под псевдонимом Марина Серафим)
«Ещё в молодости, запав в сердце, не отпускала меня эта строка: «Течёт вода, и утекает жизнь», которая тогда виделась лирико-философской и даже самим названием объясняющей возможную повесть в мозаичных, не связанных друг с другом картинах, сценах, эпизодах, промельках быта и бытия», – так начинает свою книгу «Век неповторный» воронежский писатель Виктор Викторович Будаков (род. 1.06.1940 в с. Нижний Карабут Россошанского района Воронежской области) [1, c. 5]. Этот труд открывается стостраничной лирико-публицистической повестью-мозаикой «Течёт вода, и утекает жизнь», в которой автор, понимая и принимая невозможность «отобразить пусть бы и мало-мальскую толику цельного бытия», предпринимает попытку «отобразить некоторые явления современной жизни, ставшей столь подменной и грозящей человечеству генетическими, физическими, душевными, нравственными, социальными, климатическими разломами и потрясениями, трагизм которых ничто из написанного во всей глубине не объемлет» [1, c. 5].
В.В. Будаков разбивает повествование, которое предваряет пролог и завершает эпилог, на ряд взаимосвязанных и как бы перетекающих друг в друга блоков: «Тревоги детства», «Однажды в юности», «Природа», «Семья», «Родина», «Народы и страны», «Последней войны не бывает», «Ненастье и несчастье», «Вечные женщины», «Литературные среды», «Надуваемые и надутые», «В середине земного пути», «Старики и внуки», «Могилы мира», «Память», «Пожары и потопы». С одной стороны это – этапы жизни самого писателя. Его мысли и переживания, его попытка взглянуть на собственную жизнь не только изнутри, но и извне, со страниц книги – своеобразного дневника. Это попытка ещё раз осознать и оценить, а где-то до- и пере-осмыслить, до- и пере-оценить пережитое. С другой стороны жизнь автора настолько тесно вплелась в историю родной страны, что стала её неотъемлемой частью. Наверное, именно поэтому, читая о том, что видел, и чувствовал этот человек, как он понимал и понимает историю своей страны, невольно начинаешь ощущать и взгляд самой истории на человека.
В одном из писем В.В. Будакову общественный и политический деятель, подвижник культуры, бывший министр печати СССР Борис Стукалин пишет: «Вы сознательно ограничили себя исследованием национального духовного наследия». Это благородное литературное намерение нашло отражение и в повести «Течёт вода, и утекает жизнь», что делает данное произведение крайне актуальным, важным и современным. «Чувствую, что ныне весь земной шар болен. Болеют все континенты. Болеет моя великая несчастная Родина. И для меня невыносимо тяжкое – болеют мои внуки, а я им ничем не могу помочь, как помог бы, будь помоложе и в иных силах. И в часы бессониц я понимаю сверстников, дедушек, некогда сильных, деятельных и могших прокормить род свой, а ныне – беспомощных и кругом чувствующих себя виноватыми» [1, с. 93]. Если обратиться к истории, когда век минувший впадает, подобно реке, в век грядущий, возникают множественные новые течения. Какие-то из них быстро засыхают, какие-то со временем мельчают, а какие-то становятся достойными рукавами пра-реки, воплощаются в хранящие прошлое и устремлённые в будущее настоящие реки памяти.
Переходные периоды всегда сопровождаются брожением умов, потому что происходит поиск новой достойной формы, способной вместить вечное содержание. На данных исторических отрезках всегда обостряются конфликты, не исключением является и конфликт отцов и детей, столь многогранно рассмотренный в мировой литературе. В одном из эссеистических пазлов будаковской повести, «Песочные часы – время в плену», наш земляк пишет: «Мой пятилетний внук очень любит возиться с часами. «Играться со временем», – называет он». Видится, что это одна из ключевых проблем стыка пониманий поколения отцов и поколения детей. Время понимается ими по-разному, а время – это одна из базовых осей трёхмерного пространства бытия. «Игры эти нередко заканчиваются тем, что в очередных взятых им в руки часах ломаются или теряются стрелки. Внук смотрит невинно-повинными глазами и признаётся, что они оказались нечаянно сломанными – от трудного спора со стрелками. А я думаю: нет, милый обожаемый внук, со временем не играют. Время проходит? Время вечное. А вот мы, сотни поколений, проходим и уходим в эту самую вечность» [1, с. 92]. И встаёт вопрос: а действительно ли время вечное? Вечность – это незыблемость, а время – это движение. В новых руках (но новые – не значит неумелые) нечаянно ломаются старые стрелки – и это разрешение как раз извечного спора, но механизм часов как олицетворение движения, как символичное колесо истории, остаётся цел, к нему новыми мастерами приделываются новые стрелки, и… Но: «А в последний год внук, уже семилетний, перешёл на песочные часы-десятиминутки. Внимательно, зачарованно, философски наблюдает, как сквозь теснину горлышка тихой струйкой истекает песок. И вдруг произносит: «Здесь время в плену. А вообще время идёт в разнос. Дедушка, мы спорили с тобой о гармонии и хаосе. Так вот мне кажется, что победил хаос».
Его ещё можно ласково обнять, переубедить, увести от томящего душу и бесплодного разговора о хаосе» [1, с. 92].
Как говорится, устами младенца глаголет истина, пусть даже и такая страшная. А почему нельзя предположить, что время, истомившись «в плену», отказавшись от великих и не очень стрелок, выросло. И решило, неимоверно ускорившись, уйти «в разнос», чтобы перетечь или впасть, допустим, в пространство? Или вообще выйти за пределы трёхмерности, утвердившейся в давние времена, но не в вечности? Что если время, как категория, преображается? Можно уходить от сложных разговоров о хаосе, но, как предполагается, из хаоса возник космос. А значит, хаос, как бы он ни был трагичен, не так уж и бесплоден. Хаос рубежа веков. Хаос, возникающий в результате любого столкновения, но, с течением времени, всегда преобразующийся в некий, становящийся привычным, порядок. А он, в свою очередь, на самом деле никогда таковым не являлся, потому что балом правит только движение.
Время – это один из главных векторов, со сменой которого меняется практически всё. Сейчас мы наблюдаем, как меняется пространство, и как к этим изменениям пытается приспособиться современный человек. Нам это может нравиться или не нравиться, но это объективный процесс, на который однажды у каждого из нас появится возможность посмотреть со стороны.
Не стоит приделывать старые стрелки к механизму часов. Такие операции крайне редко завершаются чем-то лучше «игры со временем» постмодернизма. Это гениальный ход включения в мировую игру. Меняется облик земного шара, передвигаются континенты, поднимаются и опускаются горы… Но это всего лишь отражение проистекающих внутри земной коры процессов. Да, современный человек настолько заигрался в Демиурга, что способен их спровоцировать, но человека всегда гораздо больше влекла к себе непредсказуемая и непостижимая естественность этого мира. Обаяние романтизма сильнее, чем постмодернистская замысловатая игра. Человек говорит, что хочет знать конец, но на самом деле лукавит: знание конца, понимание схемы жизни убивает живое со-чувствование времени. Оно торопит человека, заставляет ставить свои интересы выше интересов других людей, разрушает вековые традиции, объявляет высшей ценностью конкретный миг и посягает этим на историческую память.
Социальные сети превратились в виртуальные площадки, дающие возможность блеснуть здесь и сейчас даже самому неблестящему представителю Homo sapiens. Одним хочется славы, другим хочется денег. Люди перестают слышать других, потому что им хочется говорить самим, преследуя лишь собственные, индивидуальные интересы. «Что это за странные «образовательные услуги» (примитивный бизнес-рынок), которые не позволяют образовать и воспитать достойное поколение, помнящее про понятия совести и чести? Образовательные услуги не дают возможности подготовить даже столь обруганных образованцев и образованщины, но формируют при этом креативных и конкурентоспособных карьеристов-хватов, поощряемо спешащих в сугубые очередные временщики. Конечно, одарённая молодёжь, которую, сколь ни провоцируй худосочными ЕГЭ, всё равно прорастёт талантами: но, сознательно не воспитанная ощущением Родины, не уйдёт ли она в заморские лаборатории и транснациональные компании?
В массе же – кого и как образовывают и воспитывают (то есть напитывают подменами) всякородные временщики?» [1, с. 36].
Повесть В.В. Будакова ставит много вопросов, на которые пока трудно давать однозначные ответы. Но безусловно при этом одно: память человека, память историческая, память Родины, как вечность, должны остаться незыблемыми вопреки любым движениям времени. Сейчас, в период массовой духовной неразберихи, нам нужно не только самим припадать к рекам памяти, но и обрызгивать их святой водой всех тех, кто заблудился во тьме.
Литература
1. Будаков В. Век неповторный / Составитель В.В. Стручкова. – АО «Воронежская областная типография». – Воронеж, 2019. – 472 с.