Миф об Артемиде и Актеоне
Миф об Артемиде и Актеоне
(моя версия мифа)
Артемида — богиня смерти, владычица Природы и госпожа зверей. Безропотно повинуются ей дикие звери. Тигры и львы вьются у ее ног, ища милости и снисхождения. Ей прислуживает восемьдесят нимф, двадцать из которых заботятся о ее обуви. Подобно дикой амазонке, энергичная, как бег горнего ручья, в легкой короткой тунике движется она по лесам с тугим луком и колчаном, полным острых стрел. В беге своем подобна она летучей серне. Грациозная, гибкая, как ивовая ветвь, она имеет прекрасно сложенное спартанское тело. Волосы у нее собраны сзади в узел на манер дорических причесок. Она явилась на свет вместе со своим братом Аполлоном. Они были как две капли воды. Только тело Артемиды было более женственное, плавное. Но красота богини опасна и губительна. Горе тому, кто повстречается ей на пути в неподходящий момент. Неумолима и беспощадна она к людям, глуха и жестокосердна к их молитвам. Прекрасная воительница лесов и гор, жестоко наказывает она людскую дерзость. Ей любы человеческая кровь и мучения, а потому древние приносили ей на алтарь человеческие жертвы. На ее алтаре ивовыми прутьями секли молодых спартанских юношей. В тот момент, когда на спинах их выступали кровавые рубцы, вожделенная кровью жрица, с воодушевлением наблюдавшая за истязанием, держала статуэтку богини в руках и наклоном указывала о необходимости усилить пытку, — чтоб страдания стали невыносимей и нестерпимей. Юноши должны были лежать без единого звука. Иногда бедняг запарывали до смерти.
Но, тем не менее, с особенной любовью Артемида заботилась о красоте Природы, бережно охраняя ее девственность от варварских человеческих рук. Богине были милы нетронутые луга, напоенные ароматами благоухающих цветов. Днем она любила слушать жужжанье пчел и пение птиц, радующихся жизни, а теплыми вечерами любовалась заходящим Солнцем, открывающим бездонное звездное небо.
Знайте, Артемида всевидяща и неумолима к тем, кто дерзко вламывается в ее заповедные места и нарушает ее покой. Не рвите понапрасну живых цветов, не засоряйте Природу, а то беспощадный гнев богини обрушится на ваши головы. Тому свидетельство наказание неразумного Актеона:
В один прекрасный летний день, в жаркий полдень, оторвавшись от других охотников, Актеон забрался в лесную непроходимую чащу. Его мучила жажда, и он искал, где бы испить прохладной воды. Насилу выбравшись из лесной чащи, он увидел тенистый грот, увитый плющом, а рядом источник с чистейшей влагой. Из грота доносились веселые женские голоса. Он хотел приблизиться, но его собаки жалобно заскулили и попятились в страхе назад. Ему бы бежать без оглядки! Но нет, им овладело непреодолимое любопытство, столько раз уж губившее неразумных смертных. Тихо, нешумными шагами он подкрался к гроту и заглянул внутрь. Его взору предстали прекрасные нимфы, резвящиеся в потоках чистой прохладной воды. Их обнаженные тела то исчезали, то появлялись в кристальных струях. Они радостно плескались, пеня воду и брызгаясь со смехом. Актеон стоял и зачарованно глядел на блестевшие влагой девственные тела и не мог оторвать от них взгляда. Подле запруды для купания грациозно возвышалась сама богиня, отставив одну ножку вперед, она медленно снимала свою тунику, являя гибкое тело, которое доныне обнаженным не доводилось видеть ни одному небожителю, не то что смертному. Скинув одежду, она уже пальцами ног ощутила блаженную прохладу воды, как нимфы, испугавшись, с криками бросились к ней, со страхом смотря на смутившегося Актеона, который потупил взор, словно провинившейся ребенок. От чудесного виденья он совсем потерял голову и вышел из своего укрытия, невольно обнаружив себя. Богиня с гневом глянула на него, прикрыв обнаженные груди руками. Краска стыда залила ее лицо. Глаза сверкнули — и в тоже мгновенье Актеон почувствовал, как на голове у него появились рога. Не успел он испугаться и броситься к стройным обнаженным ногам богини, — чтобы молить ее о пощаде, — как пальцы его рук срослись, превратившись в копыта. И он, уже не в силах стоять на ногах, упал на четвереньки и склонил, подогнул передние конечности перед гордо возвышающейся богиней. Язык его не слушался, и вместо жалкой мольбы о пощаде изо рта вырвалось одно мычание:
— М!.. М!.. М!.. — жалобно стонал он, не в силах совладать с собой и пытаясь прижаться, как испуганный зверь, к ногам Артемиды. Нимфы же, окружившие ее, с любопытством девственных весталок смотрели на мучения бедного Актеона, жестоко наказанного всемогущей богиней. Ибо сейчас он, как прах, пристыженный и униженный, лежал у ее прекрасных ног...
Артемида рассмеялась, глядя на жалкий его вид. Перед ней лежал уже не человек, а покорный и дрожащий от страха олень, испуганные глаза которого смотрел снизу на божественную красоту, поразившую его. В трепете он хотел ластиться к ногам богини, но та, быстро отдернув свои руки от грудей, подняла с земли свой тугой лук, достала из колчана стрелу и натянула тетиву… Олень в страхе сжался. Потом вскочил, хотел бежать, но острие выпущенной стрелы с силой ворвалось, насквозь пробив ему ногу. Он упал и жалобно застонал от боли... Богиня была неумолима и, только улыбнувшись, взяла вторую стрелу и вновь натянула тугой лук. На глазах у оленя выступили слезы, — и так жалобно и испуганно смотрел он на нее, прося сохранить ему жизнь, что нимфы прослезились… Но это не тронуло разгневанной богини. Не смеет смертный, увидевший ее красоту, остаться жить. И с легкостью пускает она вторую стрелу, которая пробила грудь Актеону, неся на своем острие жестокую смерть. Застонал Актеон, задергался на глазах у богини и повалился навзничь. Артемида подошла к окровавленному телу убитого оленя и, поставив ему на шею стопу, слегка надавила, сдвинув ногой еще теплую пятнистую кожу: «Горе тебе, неразумный Актеон, не смиривший своего любопытства, не устоявший перед желанием узреть красоту дикой богини!»
Так жестоко наказала Артемида пылкого юношу за то, что тот, нарушив ее уединение, посмел усмотреть в ней женщину.