LXXXII
Среди осенних холодов в далёкой Праге
Не расцветают нежные магнолии,
Но я могу нарисовать их на бумаге,
И ты увидишь их, как звёзды днём в обсерватории,
Невольно окунувшись в мир воспоминаний,
Где чересчур огромный груз былой тоски
И легионы скорбной грусти и страданий,
Полученных давным-давно когда-то в прошлом от любви.
Но не пытайся одолеть мои печали,
Увы, их одолеть не в силах даже я —
Они теперь со мной единым целым стали,
Как были с Господом Адам и Ева в книге «Бытия».
XI.XI.MMXIX