Диковинных - и одиноких дней,
Порывов первых, что не повторить,
Потерь, и нестерпимую их прыть -
Изведать не дозволено звезде.
Она гадательно глядит подолгу вдали -
Каков полёт, что плоть пыланьем полнит?
Губливы ли любовной боли волны?
И велики ль - вулканы ликованья?
Волнительным велением неволясь,
Она зажмурится нежданно - как зажглась -
Стремится в смертный мир на материнский глас,
Наследуя людскую её долю.
Чтоб смолоду влюбиться в сладкий яд,
Чтоб свою участь сочиняя - жить тотчас,
Чтоб сердцем цвесть, над страхом воцарясь,
Пусть оступившись на пути своём стократ.
Изнежась знойной жизнью, с раздражённым жаром
Роптать проклятья вопреки всему и вся.
Открыть кромешный морок, кормящий кошмары -
Но славить свет словами соловья...
Чтоб чувства при свечах счастливых встреч
В ней мимолётными метались мотыльками...
Чтоб страсти ненасытные стеречь,
И хоронить хромых химер во хмурых храмах...
В соцветье солнцу ситцевых небес -
Узнать внезапный знак незваного везенья,
В дожде - надежд нежданных наважденье,
И братский рык - в раскатах рыскавших окрест...
Средь стольких лиц на улицах из стали
Свою единственную искру отыскать,
И ускользать, закутавшись в закат,
Ладонь в ладонь... неодолимо мало...
Когда ж тесниться станет вдруг в телесных стенах,
Так ничего и не начав, и не закончив,
То тьма умчит мечтой отмеченные очи,
Чтоб им светить, оставшись где-то во вселенной...
И чрез года глядеть подолгу вдали -
На тот полёт, что плоть пыланьем полнит,
Губливые валы любовной боли,
Великие вулканы ликованья...