Я слушала мамин рассказ и у меня волосы шевелились от ужаса, как жили в далекие тридцатые, сороковые годы, во время и после войны моя бабушка и её три дочери. Моя мама и две мои тетки Мария и Василиса.
Трое детей умерли ещё до войны.
Давали много пшена. А когда нечего есть люди ели, то что было.
От пшена у старшей сестры Прасковьи были страшные запоры.
От этого она умерла.
Первый сын Федор 2,5 года умер от ангины в 1938 году, когда маме было всего 10 дней.
Так же умерла старшая сестра Прасковья.По какой причине мама не знает.
Старший брат Кодратий был танкистом,
ушел в 17 лет на фронт и погиб в 27.01. 1944 году на Украине.
Второй сын Федор умер когда ему было 1,8 в 1941 году.
Жили они в колхозе, в селе Нижний Катарач, Свердловской области. Дед Иван пропал без вести на войне. И осталась бабушка одна с тремя детьми. Работать девочки начали рано. Моя мама закончила только три класса и перестала ходить в школу, не было обуви выйти на улицу. Зарплату в колхозе платили гроши. Работала бабушка и две старшие дочери. Наверное всё зависело в то время от того, как повезёт с руководством колхоза. Так вот маминой семье не повезло и я думаю всем колхозникам в этом селе.
Председатель Никандр Северьянович перемалывал зерно на мельнице, а оставшийся от перемолотой муки мусор вместе с травой жабреем раздавал людям. Люди пекли лепешки из такой муки и у них отнимались ноги.
Они не могли встать.Если работали в поле и поели эти лепешки, то встать уже не могли.
Пока не пройдёт действе травы, жабрея. А ещё давали горохом, и гороховой мукой, на мельнице так же перемалывали горох, делали гороховую муку и раздавали людям.
Кто-то из колхозников даже придумал стих:
Хорошо у нас в деревне,
Хорошо у нас теперь.
Суп гороховый,горошница,-(это пюре сделанное из гороха)
Гороховый кисель.
В магазине продуктов не было, пустые полки были.
Когда не было продуктов в магазине, продавец даже не открывал магазин, нечего было продавать.
Проработав всё лето с раннего утра и до позднего вечера трое работающих не могли себя прокормить на те деньги, что получали за свой труд.
По осени вырастив на огороде, что только можно в этой ситуации, приезжали уполномоченные по сбору урожая и выгребали почти всю картошку.
Оставляя бедным женщинам только свеклу, морковь и несколько мешков мелкой картошки на всю зиму.
Муки давали в месяц на четыре человека 10 килограмм.
Этого не хватало конечно и чтобы хоть чем-то разбавлять ту малость муки, чтобы растянуть на месяц, мама с бабушкой собирали кислятку-щавель и добавляя в муку делали лепешки, которые напоминали по цвету коровьи лепешки.Мама говорит еди один день, что-то на следующий не было совсем ничего есть.
Младшему брату Фёдору, не было ещё и двух лет.
У мамы и брата Федора началась цинга.
У Федора начали выпадать зубы.
Маме врачи посоветовали есть лук и чеснок и это спасло маму от смерти.
Чтобы хоть как-то поддержать младших детей бабушка мою маму и сына Фёдора отдала в детский сад. Там хоть скудная еда, но была.
Ещё мама помнит такие моменты в садике, хотя была четырёх лет...
Дети все недоедали и запах вареного мяса чувствовали из столовой садика.
Но когда приносили еду, мяса в ней не было, оно волшебным образом не попадало в рацион детишек.
Конечно тем, что кормили в садике не хватало на всё оставшееся время.
Дома Федор плакал и просил есть, для такого маленького ребёнка не было ничего поесть и он медленно умирал с голода, то, что было это не еда для маленького ребёнка,Фёдор не мог эти лепёшки есть, а бабушка плакала постоянно от бессилия, что не может накормить своих детей.
Мама тоже хотела есть, но не просила видела, как тяжело бабушке всё это переносить.Молока не было, чтобы накормить детей, в 1941 Фёдора не стало, умер от истощения и цинги.
По осени когда урожай с полей уже был собран собирали колоски и оставшуюся на поле мерзлую картошку...было такое и весной после таяния снега тоже копали такую картошку и добавляли её в лепешки.
Всё-таки хоть, что-то съедобное, чем можно набить живот.
Как только начинала появляться трава после зимы, дети съедали траву до самой земли. Потому, что хотели есть.
Собирали всю съедобную траву, которую можно было съесть и не отравиться.
Мама рассказывала, что была такая трава, при добавлении её в лепешки утром не могли встать на ноги, ноги сильно распухали, и не двигались, было такое состояние, как будто ноги не свои. Проходило несколько часов и ноги отходили от действия травы и можно было встать.
Мама жили в колхозе до 1948 года. Выехать никуда было нельзя. Паспортов не было, а если люди убегали из колхоза их сажали в тюрьму на два года.
С голодухи люди воровали зерно, а если попадались с ворованным, за каждый килограмм зерна давали по году тюрьмы.
Бабушка боясь, что кто-то увидит вечерами ходила на поле, где стояли стога с соломой.
Разгребая солому до самой земли можно было собрать оставшиеся в соломе зерна пшеницы,ржи или ячменя,если увидит кто-то за это садили в тюрьму опасно было собирать влажное запревшее зерно под стогами.
Человек считался вором, который украл имущество у государства. А то, что его уже никто есть не будет, запрело всё, никого не волновало.
У бабушки были дома жернова, она просушивала сырое зерно и перемалывала его.
Потом добавляла мелкую картошку и делала лепешки.
Как люди выживали в таких условиях, я не понимаю.
Как я и сказала не повезло маминой семье с руководством колхоза.
Жена председателя видя такую безысходность семьи, посоветовала своему мужу отпустить их в другое село и дать паспорта, чтобы семья не умерла с голода.
Когда бабушка с семьёй переехала в другое село, мама говорит была поражена, что в магазинах есть продукты и можно заработав деньги, пойти в магазин, купить рыбные консервы, конфеты и другие продукты.
Люди односельчане пришли и принесли хлеб, молоко и овощи.
Мама говорит впервые в жизни у нас было столько молока. Как будто у нас есть своя корова.