Брожу по улице пустой.
Час три ночи.
Не спеша.
Зима. Декабрь. И густой туман.
Не правда ль странно?
Гм… да.
Свежит морозец и бодрит, чтоб не уснул.
Хозяйка грёз меня дурманит и пьянит.
Под стук немого снега
Звезд напевы предвещают путь неблизкий –
К краю аж земли.
Луна кричит:
«Смелее будь, Камил!
Иди вперёд! Иди!»
Но не найти мне тех окраин.
Дам ка отдохнуть ногам я на скамеечке.
«Старанин!»
Мне послышалось?
«А Вам не спится что в такую ночь?
Кошмары мучают или
Сгоняет сон далеко прочь
Амур из полотен Дали?»
«Амур из полотен Дали» -
Сказало Эхо, убегая,
Теплые свои следы
Подолом платья вытирая.
Кто же это?
Голос чей?
Я слышу ведь не в первый раз.
Может быть, сосед?
Матфей?
Но что он тут в столь поздний час?
«Ау! Кто воздух беспокоит тяжестью своих речей?»
Старик!
С седою бородою!
Длинною, как лЕты дней.
Усевшись, как король на троне
И почесывая бровь,
Он продолжал:
«Нынче в Аргоне лето.
Там царит любовь.
А небо красное залито
Лучезарным янтарём,
Гора единственная скрыта
Снов цветами и дождём.
Там дом мой!»
Тут прервался сказ молчаньем.
Страх, любовь, сомненье овладели мной.
Сейчас, казалось, тягостных годов томленья торжество.
Откуда, кто? – поведает?
Или?
Спрошу!
«Это излишне!
Я давно хотел поведать жизнь свою!»
И старца мудрое чело
К далеким звездам устремилось.
И ожило, вдруг, оно.
Завеса тайны приоткрылось.
Вокруг нас туман сгустился,
В небо чистое даря окно.
Морозец растворился.
«Слушай песню старика!
Слепым безмолвием очей,
Раскату грома повинуясь
И предчувствием любуясь,
Я покинул дом, друзей
В края, что таинством безбрежным
Соблазнять меня могли.
Ведь в тех краях хотел найти
Я тихий храм мечтам мятежным.
Сын Титанов и поэт.
Был принц Валеи – стал отшельник.
Тварь без дома.
Чуда пленник.
Странствовал я много лет.
Где жизнь творил, где сеял зло,
Где был рабом, где Богом властным,
Где любовник был страстным,
Ввысь взлетал, где шёл на дно.
Везде искал я примененье снов картинам,
И нигде не чувствовал ни сожаленья, ни сомненья.
Лишь мечте был верен.
Но теперь она меня пугает в первозданном виде.
Ведь хотел тогда не только сказки о Колхиде я рассказывать слепцу.
Там, на Валее, видеть мог в любви и радости свою планету.
Мир Титанов сжёг воспоминания времён, когда во злобе утопал.
Но как пленителен был он - тот мир из пепла что восстал.
Сколочен трезвостью покоя
Ум мой, гения творец,
Средь ново бьющихся сердец
Вновь ожил!
В теле уж изгоя!»