В городе, где никогда не наступает лето,
А если и наступает, то ну его к черту.
Я играю в писателя или поэта,
Или солдата, или кого-то ещё там.
В комнате неделями, месяцами, годами
Я пристально изучаю обойный рисунок
И стихи о смазливой прекрасной даме
Выплевываю в липкий вечерний сумрак.
Я чай завариваю по два раза,
Представляя себя обездоленным и ненужным.
И смотрю ночами на синее пламя газа,
Цвет которого напоминает мне об удушье.
Ещё ты иногда приносишь тело
Как миссионер аборигенам Христову истину.
Хорошо, под подушкой нет револьвера:
Я бы кончил, а потом выстрелил.
Ещё иногда нестерпимей, чем зуд или жжение,
Возникает желание совершить преступление или подвиг.
Я вжимаюсь в диван ( это мое спасение)
И внутри меня от удушья хрипит ребенок.