Но сегодня такая ночь, когда сводятся счёты…
… Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград,
он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот
твой вечный дом. Беречь твой сон в нём буду я...
Неужели ж вам не будет приятно писать при свечах гусиным пером…
и слушать Шуберта?..
(Булгаков «Мастер и Маргарита»)
Возьми себе – как оберег –
потухший свет в моём оконце,
когда осушит весла рек
Харон, устав смотреть на солнце
и веки прятать от людей,
стыдясь работы подневольной.
Я не скопил тебе лучей,
ты будешь помнить свет настольный
от лампы…
В шорохе портьер,
как фалды с бахромой лохматой,
скулит невидимый терьер,
прося прогулок по Арбату.
Из дома чаще выходи.
Броди по тёмным переулкам.
Потри, как лампу Аладдин,
перила лавки в Чистопрудном.
Ты и теперь мне госпожа.
Заказывай хоть что угодно! –
хоть керосиновый пожар
у Воланда, где бал сегодня!
Не кровожаден, вот беда…
и Сатане оставим место.
Без козней жить неинтересно,
не жить – и вовсе ерунда…
Я в сумрак обмакну перо,
поставлю Шуберта –
погуще,
чтоб девять жизней намело
тебе,
мой свет,
на сон грядущий…