Вновь проходит по улице крепкий старик,
Он был старым, я бегал лишь в школу,
Он из древнего прошлого будто возник,
Верен первому был комсомолу.
Я на пенсию вышел - он дальше идёт
На работу свою вероятно,
Не страшны катаклизмы и волны невзгод,
Мыслит старец вполне адекватно.
Сколько в жизни прошёл он тропинок, дорог,
Сколько шишек набил ошибаясь!
Сколько лет ему стукнуло, знает лишь Бог,
Помогать старику не пытаясь.
Будет сломлен он ленью - поверю с трудом!
Он себя ещё миру покажет!
Будут годы, как птицы, лететь чередом,
Дамы мило стареть в макияже.
А кого-то уже на погост понесут...
"Слабаки! Это люди не наши!-
Наших делают крепче "реформы" и труд,
Нам и кризис с Чубайсом не страшен!
На работу б до тризны ходить и ходить,
Чтобы жиром спина не заплыла!
Чтобы дома с безделья, сопя, не грустить,
Что ждёт вскоре сырая могила!-
Скажет гордо, рабочие руки размяв, -
Где бы взять ещё на ночь халтуру!"
Нет, такому герою не нужен Минздрав,
Он не выйдет на пенсию сдуру!
Пусть отпели уже ему Хиль и Кобзон,
Толкунова и Зыкина Люда,
На тот свет отправляться ему не резон,
Он выносливей даже верблюда!
В отражении глаз, в уголках старых губ
Затаилась огромная сила,
Станет крепче старик, чем несломленный дуб:
Жизнь его, словно сталь, закалила!
Добровольно на пенсию он не пойдёт
И в сто лет, раз прикажет Отчизна,
На работу с восторгом старик поползёт,
Коль не встанет преградою тризна.