Глазами облачённой в шоры лошади
людские души видят только путь
да облака, неясностью хорошие,
которых не понять вовеки суть.
Возможно, лошадь лучше не сбивается,
но что она о жизни узнаёт,
коль так меж А и Б свой век болтается
и носа ни во что здесь не суёт?
Не так ли ж мы в своих нагромождениях
занудных правил вопреки добру
не видим земной жизни назначения,
вливаясь в духу чуждую игру?