Прожил Охту от устья до истоков,
Любил он Город и отлично знал.
И как иначе быть могло, ведь он в числе потомков
Тех, кто в блокаду Город отстоял.
Любил по юности он на трамвае ездить,
Наперечёт все улицы узнал.
Учился в школе хорошо, прилежно,
И в ЛПИ экзамены все сдал.
Отстраивалось всё после разрухи,
И в стройотряд, на целину, попал.
В далёком Казахстане его руки
Коровник строили, да хлев и сеновал.
Судьбу там повстречал, ещё не зная,
Сдружился с местной девушкой, и вот,
Внезапно в Ленинград та приезжает,
И в отношеньях новый поворот.
И закружило: свадьба пред дипломом,
Родился сын – кричал и танцевал…
И в ПВО служил два долгих года,
Да дочь родилась – снова карнавал!
Потом настало время расселенья,
Ведь жили человек пятнадцать – вместе веселей.
От устья Охты вверх мы по теченью
Попали к северу, на Муринский ручей.
Там спальные районы, новостройки,
Для жизни всё потребное уж есть.
А главное, что ж там, а ну-ка, стой-ка:
Родимый, незабвенный «Политех».
Работали с супругой по соседству,
А дети в садик, в школу уж пошли;
И жили дружно, весело, как в песне…
Года летели, быстро истекли.
Детишки разлетелись кто-куда:
Сын в Высшее морское заведенье.
Дочь в тот же «Политех» пошла тогда,
Семейное продолжить направленье.
Потом ещё лет десять пронеслось,
Ох эти нам лихие девяностые…
Как весь народ тянули, как моглось,
С надрывом, жилы пели, – всё непросто.
Но время всё вперёд бежит, ему и дела нет
Женились дети, внуки появились.
Для жизни новый выдался разбег
Понянчить внуков – вот уж Божья милость!
Да так сложилось, вспять не повернёшь,
Здоровья был лимит исчерпан…
Ушёл навеки, уже и не вернёшь,
К истокам Охты, как-бы жизнь сначала.
Места там дивные – как оком охватить?
Простор и лес, любимая округа.
В земной он жизни там любил ходить,
Любуется сейчас, уже «оттуда».
Порадуемся тоже вместе с ним,
Идёт всё установленным порядком.
Конечно, временами погрустим,
Но Жизнь всё побеждает, без оглядки!