Мой дорогой не-друг, я снова пишу тебе,
семнадцать ненастных дней не трогаю карандаш.
Поскорей бы пришла зима, укрыв следы на земле,
скорей бы спешить домой, кутаясь в тёплый шарф.
Здесь, говорят, плюс пять; ветер несёт листву
прямо в моё настежь распахнутое окно.
Я бы хотела уехать, смотреть на залив Пильтун,
я бы хотела увидеть серых больших китов.
В доме моём тепло, но по телу бежит дрожь,
и буквы никак не желают ровно ложиться в ряд.
Каждый встречный прохожий так на тебя похож,
но каждый уходит вдаль, ни слова не говоря.
Знать бы, как ты живёшь, мой дорогой не-друг,
знать бы, что ты здоров и не убоишься тьмы.
Потому тебе и пишу, рассыпаясь на тысячи букв,
ибо им слишком тесно стало в моей груди.
Я не буду тебе писать о том, что мне очень жаль,
я так много хочу сказать, но слова мои - не о том.
Сочиняю тебе письмо, но ответа не буду ждать,
потому что чего-то ждать - и вовсе дурной тон.
Я бы хотела уехать в сердце кавказских гор,
но время неумолимо, заканчивается карандаш, а
мне же пора прощаться и отправлять письмо.
Ответа не буду ждать. Не целую. Встречная Саша.
***
Время - почти декабрь, время - неумолимо,
ветер терзает кожу, забирается под рукав.
Осталась самая малость - на конверте вписать имя...
На конверте вписать имя - и сжечь его дотла.