В какое побуждение нырнул мой сон грядущий,
в какое проявление залез я, неимущий
во тьме аллей сдыхающих и чахлых дум,
плету я паутину из чужих номенклатур.
Как Франкенштейн, один, из тысячи частиц,
чужие руки, ноги, мозг, лицо из разных лиц,
сознания разброс, как книгу рвёт на части,
борюсь, а всё же нет, возможности для власти.
И в этом есть причина воли, силы торжества,
когда я понял, скольким я обязан телом,
во мне одном, есть миллион сознаний естества,
что в совокупности являются моим пределом.