Год минул, закрываются страницы,
Сошла листва,и обратилась в прах,
Смотрю в окно, там звонкие синицы,
Устроили собрание в кустах.
Рябиновые кудри облетели,
Берёзовый, осыпавшийся ряд,
Аристократки, голубые ели,
За горизонт задумчиво глядят.
Обуюсь в боевые скороходы,
Аляску - от порывистых ветров,
Давно отстал от авангардной моды,
Но прочно упакован и готов.
Куда иду? На речку черноталку,
Там молодые ивы неглиже,
И прихвачу увесистую палку,
От псов бродячих быть настороже.
И успокоит старая дорога,
Откуда эта странная напасть,
В ненастный день от тёплого порога,
Вдруг непогодой насладиться всласть.
Мы все чуть-чуть паломники, цыгане,
Кочуем в одиночку и гуртом,
Уходим в никуда седою ранью,
Оставив удивлённым старый дом.
Опёршись на кленовую рогатку,
Смотрю на замирание реки,
С той стороны, из дикого распадка,
Порхнули редкой стайкой кулики.
Студёные, ноябрьские страницы,
Мы эти вирши помним наизусть,
За море не сподобились синицы,
Осталась неразгаданная грусть.
Да селезень - от хищных браконьеров,
На заводь грянет камнем с высоты,
И хладный цвет ноябрьских интерьеров,
И простота печальной красоты.