- Утопись редис в окрошке! – выпалил папа и швырнул телефон на стол.
Он всегда топил редиску, когда хотел казаться расстроенным.
Мы с мамой сделали глаза грустной таксы и одновременно вздохнули. Мы всегда так делали, когда хотели казаться понимающими.
Звонок за завтраком означал только одно: папина машина еще в ремонте, а мы с мамой снова едем в школу своим ходом.
Если сказать, что поездка на рейсовом автобусе номер сорок пять была сущим адом, то это ничего не сказать! Этот пылесос с хитрой мордой появлялся на остановке каждое утро ровно в семь часов пятнадцать минут и жадно засасывал нас в свое брюхо. А в брюхе, знаете, как обычно бывает темно и душно? Злые колени и тяжелые сумки на моей гениальной башке!
Эх, если бы мы с Мишкой не были так озабочены вопросами экологии два дня назад, то я бы сейчас не спасала свой нос от коленей, а досыпала законные тридцать минут в уютной постели.
Понимаете, Евгения Федоровна на той неделе дала задание по окружающему миру, придумать, как улучшить экологию нашего города. Мысль о банановом топливе для машин прилетела молниеносно. Мишка идею поддержал. Спустя тридцать минут после уроков мы стояли перед папиной машиной с четырьмя килограммами бананов и решали, как отколупать крышку бензобака.
Зверски устав орудовать гвоздодером, мы немного заправились нашим самым экологичным топливом в мире и продолжили дело. Большая часть бананов была протолкнута палкой в бак и для пущего бананового запаха несколько штук вошли в выхлопную трубу. Тогда я даже представить не могла, как без пяти минут известный эколог умеет казаться понимающим.
В день, когда меня первый раз засосал рейсовый пылесос номер сорок пять, папа хотел казаться взбешенным, он часто вспоминал чью-то мать, вскидывал руки к небу и задавал Богу разные вопросы.
А мы с мамой делали глаза грустной таксы и одновременно вздыхали.