За высоким, за забором
Гордый рыцарь в замке жил.
Он на все вокруг с прибором
Без разбору положил.
Не кормил казну налогом,
На турнирах не блистал,
И однажды перед Богом
Раньше времени предстал.
И промолвил Вседержитель,
Смерив взглядом гордеца,-
Что явился ты в обитель
Вездесущего Отца?
Есть каналы по которым
До Меня дошел сигнал,
Что ты клал на все с прибором?-
Отвечает рыцарь: Клал.
Клал на ханжеский декорум,
На ублюдочную власть,
И до века окончания
Собираюсь дальше класть.
Сохранить рассудок можно
В этой жизни только так.
Бренна плоть, искусство ложно,
Страсть продажна, мир - бардак.
Отпускаю, блудный сыне,
Я грехи твои - иди.
Хочешь класть на все, отныне,
С позволения клади.
И на сем визит свой к Богу
Гордый рыцарь завершил
И в обратную дорогу,
Помолившись, поспешил.
И в земной своей юдоли,
До седых дожив годов,
Исполнял он Божью волю,
Не жалеючи трудов.
(Песня гр. Садъ на стихи Игоря Иртеньева.)
Абсент
Ах, какая роскошная ночь,
Всюду темень и тишь.
Я крадусь сквозь кусты бузины
Осторожно, как мышь.
Ах зелёный абсент в рукаве
Да в кармане стакан.
Этой ночью я не от любви
Буду пьян.
Свой заветный купальский цветок
Я в полыни нашёл,
Невозможного счастья глоток -
И уже хорошо.
В том что жизнь моя так холодна
Никого не виня,
Я не верю в любовь, и она
Не верит в меня.
Я кровавый зеленый абсент прямо в ковшик медведице лью,
К сожалению лишь в этот момент я вас всех бесконечно люблю.
А вокруг тишина и невечный покой,
Лишь одна бузина шелестит надо мной.
По лоскутным полянам весны
Погуляю ещё.
Если б видели вы мои сны,
Ваши стали б не в счёт.
И во сне, и очнувшись от сна, ничего не храня,
Я не верю в любовь и она
Не верит в меня.
Ах, какая роскошная ночь,
Всюду темень и тишь.
Я крадусь сквозь кусты бузины
Осторожно, как мышь.
Ах, зелёный абсент в рукаве
Да в кармане стакан.
Слава Богу, что не от любви
Буду пьян.
Праздник (небольшой)
Я себе устрою праздник небольшой,
Лишь бы длился дольше, чем я проживу.
Чтобы было обалденно хорошо,
Я на праздник никого не позову.
На дворе моем повсюду желтый лист,
Только мне милей Чайковский вечерком,
Голубой противный старый пианист,
Потеплее и с козлиным молоком.
Я на праздник никого не позову,
Разве кто-нибудь незванный забредёт,
Я над крышей дома небо разорву,
Пусть мой дом по крышу снегом заметёт.
Пусть дверей моих чужие не найдут,
Пусть ангина не найдёт моих окон,
А любимые через трубу войдут,
Через саксофон, через аккордеон.
Если б рядом новый годик-паровоз
Две железные оставил полосы,
Он конечно же туда б меня отвёз,
Где в тоннеле свет и теплые трусы.
Я бы снова не купил туда билет,
Снова пожалел бы и наплакался,
Чтобы в жизни за собой оставить след,
Перед самой смертью бы обкакался.
С котом
Кто живёт с соседкой Верой, по любви.
Кто - с Надеждой на сейчас, и на потом.
Ты каким захочешь сексом назови
То, что я живу, как проклятый, с котом.
Мы с котом моим - синицы не в руках,
Мы с ним - белые журавлики в снегу,
Кувыркаемся в опавших ивняках,
Как подстреленные зайцы на бегу.
И я как жил с котом,
и я как жил с котом,
так и живу
с котом.
Я как живу, как живу с котом,
так и помру...
Я коту поставил домик золотой,
Где, под попочкою, золотой песок.
Я кормлю его отборной ерундой,
Он торжественно плюёт на это всё.
Там вдали от дома дышится легко,
Пусть не квас, ну и не сероводород,
Пусть водичка в реках, а не молоко,
Но зато не ходят задом наперёд.
И я как жил с котом,
и я как жил с котом,
так и живу
с котом.
Я как живу, как живу с котом,
так и помру...
«…Поэт в России больше, чем собак…»
Керосин
https://vk.com › sad_band
Брест
Белоруссия
Фото: Николай Куксачев