Пару строк о странном образе стихотворения...
Михаила Анищенко
ДЕВЯТОЕ НОЯБРЯ
Мне нравится лунная сырость,
Что дождик строчит и поёт,
Как будто одежду на вырост
Мне мама на кухоньке шьёт.
Высокая топится печка,
Беспечен и молод отец,
И тихо стоит на крылечке
Неведомый день-реченец.
А дождик все тише и тише,
У бабушки слезы текут...
И я уже знаю, что Мишей
Сегодня меня нарекут.
В окошке осколки от солнца.
Куда не посмотришь – родня.
И смерть из отцовского сердца
С восторгом глядит на меня.
Конечно, самый странный на первый взгляд, здесь образ восторженно глядящей из сердца отца смерти. Смерть в стихотворении поэта меня не пугает, как вообще, многие «смертные слова» в лирике Михаила Анищенко, подобные, скажем, аду, много раз возникающему на страницах сборника «Оберег». Другое дело, допустим, образ Смерти и её гнусавое пение в стихах Пабло Неруды:
Пользуйтесь природой,
Делайте детей,
Сыпьте их в копилку
Будущих смертей.
Весь вещный и эмоциональный запас стихотворения смягчает неизбежное и делает эту «тётку» покладистой и даже в чём-то симпатичной. И ласковый дождь, сливающийся с памятью о маме, и тепло печки, и молодой отец, и тихий день с ещё неизречённым до конца смыслом, и слёзы бабушки, и лучи солнца – всё «родня»!
Михаил написал это стихотворение в день своего рождения - 9 ноября. Светом памяти выхватывает уже ушедших из жизни маму, папу, бабушку... Вот еще почему такая острота переживания смерти. И отец, его сердце, молодые в ней, и смерть сама молода - юная, восторженная дама... Свет памяти стремится назад, взгляд молодой смерти - вперед. А слова "реченец" нет в википедии и словарях (по подобию «меч-кладенец»?) Это слово рождено поэтом - авторский неологизм. В общем: «Что день грядущий нам готовит?», что нашепчет, наговорит… Неведомо. Память - назад, смерть - вперед. Я прямо вижу задумавшегося поэта, всего обращенного в прошлое и шепчущего: и мне немного осталось, батя... В холодной халупе своего захолустного Шелехметья...
В общем, смерть едино сливается в стихотворении «9 ноября» с образом народившегося младенца. Всё пресечётся, всё умрёт, чтобы воскреснуть в новом. И не странен мне взгляд смерти из отцовского именно сердца.
Эту улыбку смерти, прочитав единожды, уже никогда не позабудешь.