Это был повседневности вечер, наш Ноябрь откровенно зевнул,
потянулся до хруста в предплечье и, шепча, что-то тихо, заснул.
Одеялом укрылся дурашка, он из листьев с опавших дубов.
А во сне обнимал как барашков, тень из белых сплошных облаков.
Но потом вновь обычное утро, тишина рвала вдрызг этикет,
Из окна как из сказки как будто лил жемчужный приглушенный свет.
Ох, Ноябрь, он опять озадачен, треплет с ветром свою бороду,
В болтовне тех сорок им утрачен, сон привычный, опять на ходу…
Смотрит в зеркало он реалистом, отмечая утрату всего…
Слишком мало берёзовых листьев в шевелюре осталось его.
Бирюза навсегда исчезает из горящих от яркости глаз.
И графитость в них лишь прибывает, больше серости не напоказ.
А сегодня взглянув в отраженье, кинув в озеро взгляд напрямик.
Подивился - в него очень древний, весь седой, смотрит нервный старик…
И вздохнув, он закашлялся, спёрло: «Холодат, пора печку топить!»
И, закутавшись в свитер до горла, пошёл, шаркая кофе варить…