За период работы над мьюзиклом "Музыкант и Муза" Олькой Громовой было написано множество стихов, однако в сам мьюзикл вошли только четыре:
"Неужто ты не слышишь шорох крыльев?"
"Мои молитвы не доходят к адресату,"
"Замки сто раз как сорваны с сердечка у меня"
"Под рукою твоей оживают и рвутся наружу"
Остальные стихи публикуются здесь в цикле "Письма Музы". Письма Музы это стихи-ответ на письмо музыканта который ее искал и понял что потерял навсегда. Письма Музы - это внутренний мир и философия чувственной женщины с тонкой душевной организацией.
Вступление.
Письмо Музыканта:
Я поехал не в том направлении
А меня ты ждала своевременно
Вроде, вовремя вышел. Время пришло
Почему же дороги к тебе не нашел?
И состав без задержки к перрону подали
И таможенник визу в билете поставил
Даже тронулись раньше, что бы успеть
Почему же дороги не разглядеть?
Поезд мчится в тоннеле в вагоне темно
Давит тревогой в плацкарте окно
Наконец-то приехал, остановка моя
А тебя уже нет, а тебя уже нет...
Лишь туман и рельс колея.
Я уехал не в том направлении
А меня ты ждала своевременно...
Письма Музы*:
Письмо первое. Здравствуй
Наши руины приTRUEшены пеплом,
Наши мосты все давно догорели.
Райская ночь отзывалась мне пеклом,
К сердцу любовь, словно хмели-сунели.
Если ты правды немножечко хочешь, —
Ночью приди, хоть вначале и тяжко.
Я обгоревшая, ты обесточен,
Только сжимаешь сильнее костяшки,
Прошлое рядом со мной костылями,
Крепкий костяк пошатнулся и рухнул.
Пахнет Lacoste. На столе Мураками,
Знание мира, величие духа.
Только для жизни с тобой это мало,
Это банально. Таких миллионы!..
Я по крупицам себя собирала,
Чтобы предстать пред тобой обновлённой,
Звонкой, как нота и тонкой, как нить и
Сладкой, тягучей — твоей! — карамелью,
На твоём сердце — фатальным граффИти,
В тёплой постели в оттенках пастельных.
Смейся, ликуй, ведь твой поиск окончен,
Веришь ли ты, что совсем не искал и
Просто нашёл среди серых обочин
В смутных улыбках и пятнах печали!
Хочется плакать — впервые — от счастья!
После — другим передать эстафету.
Робкая встреча, смущенье: «Ну, здравствуй,
Мой отщепенец, что бегал по свету.»
Письмо второе. Твоё фото
Я целую твоё фото
Оно там же, в кошельке,
Между денег и визиток -
Твоё сердце...
Переходит крик на шёпот,
Палец долго на курке,
Моя жизнь, как инквизитор
С детства.
Я всё шла, то так несмело,
То бежала, торопясь,
Обжигалась, отдавала
Свою душу,
Отдавала своё тело,
Познавая муку-страсть
Только снова попадала
В гущу...
Надоело попадаться,
Быть орудием в руках,
Тех, кто даже не способен
На убийство.
Но Господь, как папарацци,
На осенних небесах,
А внутри любовь до гроба -
Чисто.
Наконец-то я не верю,
В то, что раем пахнет ад,
Направления мои пе-
ременились.
Белым снегом пали перья,
С лунным светом падал взгляд,
На души моей изгибе -
Близость.
Взглядов целую обойму
Выпустил, изрешетил,
Я покорно превращаюсь
В твою жертву.
Я в ознобе, дорогой мой,
Догораю до костИ,
Как не тает ни одна из
Женщин.
***
Письмо третье: Берлинская стена
Вторят: "Не переусердствуй!"
Но воронка - сердце! Что ж!
Хочешь толику кокетства?
Хочешь чувства уничтожь!
Хочешь зарево рассветов,
Холод серых вечеров?!
Мы с тобой однажды где-то
Наиграемся в любовь...
Небо вдруг опять заплачет,
Станет тише, холодней.
Осень - тот ещё Версаче,
Хитроумный кутюрье,
Я не в платье подвенечном,
А в накидке из листвы...
Вспомни, милый, нашу встречу
Был там "Ты", отнюдь не "Вы",
Подойди, не бойся, прячься,
Зонт раскрою от дождя.
Зацелую своё счастье,
Понемногу отходя
От былых осколков сердца,
Что саднили остриём,
А теперь моё кокетство,
Сердце, шрамы - всё твоё!
Снов берёзовые рощи,
Слов осенние леса...
Я тебя встречала в прошлом,
Эти милые глаза,
Что во мне, как отпечаток.
Одинаковый язык...
Мы с тобой луной зачаты!
Ты - надрыв, осипший крик
В тишине моих Вселенных,
В тишине моих глубин.
Я всё так же неизменна,
Почему ты был один?
Ждал меня? Немного нервно...
Кажется, ждала и я,
Чтобы быть твоею первой,
Кто забросит якоря
В твою душу, так, без спроса,
Напоив собой до дна,
Ты - моя больная осень,
Моя дрожь, моя волна.
Осень близится к финалу,
Обрывается струна.
Это под тобой я пала,
Как Берлинская стена.
***
Письмо четвертое. Страстная пятница
Ночь догорает, а свечи всё плавятся,
Небо обласкано звёздною пылью.
Лишнее сбрось,
Делай то, что так нравится,
Сделаем вид, что забыли
Завтра, с утра, —
Если только получится,
Что априори под знАком вопроса!
Страсть
Поднялась,
Мы — несчастные случаи,
Нас раззадорила осень.
Книги, камин и побег от реальности,
Но ограничена степень свободы.
Наше общение — детские шалости,
Зов первобытной природы,
Не приручённый огонь дикий
В хижине
Сердца,
А ложе нам стало, как остров…
Руки завязаны и обездвижены.
Душу взрывай и господствуй,
Только не думай, что вечно покорная,
В следующий раз я тебе не поддамся,
Хоть и пускаю стремительно корни я
В сердце,
В нём много пространства.
Это теперь не ЕЁ территория,
Я всё заполню собой,
Ты не против?
Будешь идти по МОЕЙ траектории
И набирать обороты!
Ты приручился!
Тебе это нравится?
Ты у любви на игле,
Я — наркотик!
Жди до последнего страстную пятницу,
После… начнётся суббота!
***
Письмо пятое. вс(YOUR) серь(YOUR)зно
Ночи стали намного безлуннее,
Звёзды снова идут на вахту,
Ты моим стал: огнём, безумием,
Моё сердце кричало:«Achtung!»
Часовой механизм заводится,
Мы мечтаем на часик дольше,
Отзывался во мне бессонницей,
Наша связь становилась тоньше,
А потом ещё крепче — привязью:
Абсолютной и добровольной,
Я взволнована этой близостью,
И мне даже уже не больно.
И в груди началось восстание,
Получилось, что всё серьёзно!
Мимо чувств пронеслись пожарные,
Но спасать уже было поздно.
***
Письмо шестое. Без табу
Льются возгласы боли из сердца трибун,
Но давно игроков нет и судей!
Пробираюсь вперёд и бегу сквозь толпу,
В голове только конусы судеб.
Пробираюсь, за мной начинается бунт,
Взгляд растерянный, сонный, уставший.
Так хотелось немного тебя, без табу.
Почему силуэт твой всё дальше?
Беспорядки внутри, совершается путч,
Дымовые…и слезоточивый…
Стадион моих чувств
Закрывают на ключ,
Но зачинщики всё ещё живы.
Но сквозь темень всегда пробивается луч,
Коль идти, то до самой вершины!
И тебя подстрекает мой статус "люблю".
Твои истины мне нерушимы.
***
Письмо седьмое. сПРАВедЛИ (?)вость
Тех, кого люблю я — ненавидела,
Ненавижу тех, кого любила,
Осень развенчала моих идолов,
Мне сражаться с нею не по силам!
Да и стоит ли тягаться с нею? Надо ли?
Когда дождь растерзывает лица!
Демон мой меняется на ангела
И не хочет больше материться.
Я иду, пути мои размеренны,
Поцелуев жгут — (дурацкая привычка)!
Триста раз, как сбросили и предали,
Триста раз, как вытравили личность.
Но вперёд иду внезапным ветром скошена,
Звёзды в пригоршню, отчётливей молитва.
Господи, пускай я не хорошая,
Но спаси меня в неравной битве,
Где разменная монета предусмотрена, —
Это женская душа, что заблудилась.
Мне бы в рай, мне кажется, там Родина
Тех, кто ещё верит в справедливость.
***
Письмо восьмое. Ближе к ночи
Ближе к ночи ты весь настоящий,
Понимаешь с годами, что важно
И блуждаешь в сомнениях-чащах,
Чтобы выбрать дорогу однажды.
Когда все проходящие мимо
Утверждают, что в сердце ты лишний, —
Ближе к ночи ты дико ранимый
И теряешь все признаки жизни.
Не унять всю печаль алкоголем, —
Уходящие чувства со стоном!
И ты, скорчившись ночью от боли,
Тихо молишься, в скорби иконы.
Так пустынно, паршиво, по-волчьи,
Но просвет где-то встретится вскоре.
Я бы тихо пришла к тебе ночью
И сняла эту дикую горечь.
Ты бы сразу тогда поменялся —
Наша встреча не так и случайна.
Мы дышали б с тобой полной грудью
В уголке опустевшего рая.
Мы с тобою не разные люди,
И, похоже, с единственной касты,
В коей верят, что счастья не будет,
Когда нету причины для счастья.
Но ведь глупо включать долгий поиск
Для причины — всё проще гораздо,
Нужно жить о душе беспокоясь,
Находить тайный смысл в миге каждом.
***
Письмо девятое. Рождение греха
Холодный айсберг тает, тает
Становится водой…
А сердце, словно птичья стая, —
Теряется покой.
Стираются границы напрочь
И грани не найти.
Не оставляю двери на ночь
И окна взаперти.
Такая странная привычка
Моя —
Искать исток,
Перехожу опять на личности,
Где ты теперь — мой Бог,
Счастливый миг не за горами —
Уже почти готов!
Ты, словно поджигаешь пламя,
Даря свою любовь,
И я метаюсь до рассвета,
Ты ускоряешь шаг.
И в трепете, ознобе этом
Теряется душа,
И каждый мускул обездвижен,
И высохло во рту,
А ты спускаешься всё ниже,
Целуешь темноту.
Но скоро первый луч пробьётся
И с криком петуха…
Я буду помнить, моё солнце,
Рождение греха!..
***
Письмо десятое. Сгоревшие дотла
Нет-нет, меня ты не приручишь,
Ручной была — и сердце вдрызг,
Теперь я, как особый случай,
В руках судьбы-игры.
И вырастали сзади крылья,
Был и порыв, объятья, страсть!
Ты не подумай, я любила,
Но сильно обожглась…
Я отзвенела на высокой
Последней ноте. После — штиль.
И летним ливнем стали строки,
Рождали дерзкий стиль.
Уже я стала, что ли, зорче,
Не так наивно верю всем.
Теперь мои тосклИвы ночи,
Холодные совсем.
Поэтому я уязвима, —
Ведь сердца больше не сберечь.
Не говорю тебе, любимый,
Игра не стоит свеч.
Поэтому взываю часто,
Пускай поможет в жизни Бог.
И жду я через всё пространство
Обратный диалог…
Пока ни знаков, ни ответов,
Пока лишь толики тепла.
Не попадают в сердца сети
Сгоревшие дотла.
***
Письмо одинатцатое. Вре-MEN-но;е
Полночь. Время грешить,
Время сбросить одежду
И прикасаться души,
Чтобы войти в неё нежно,
Чтобы не ворошить
Нашего прошлого ульи,
Время танца души,
Пока все не уснули.
И на дно всем залечь,
Сбросив то, что не нужно.
Время зажжённых свеч,
Пеньюаров и чёрных кружев,
Чтобы ты ликовал,
Считал меня сумасшедшей.
С нетерпением ждал,
Как Иисуса Второе пришествие.
Наполняю бокал
Красного полусладкого.
Ты ведь ещё не знал,
Как на любовь я пАдкая.
Стаи звёзд, к ногам роз стадА…
И объятья твои, и конфеты,
Я однажды скажу тебе «да»,
Поцелуй отзвенит рикошетом.
Будет солнечно. Будет май,
Расцветёт всё. Войду вся в белом.
Подари же мне сладкий рай,
Я же этого так хотела.
***
Письмо двенадцатое. Солнечный заяц
Солнечный зайчик на пульсе
Душевного равновесия.
Он опять улыбнулся
И спас меня от депрессии.
Он часто болеет.
Горло
Скребёт и слегка воспалённое.
К нему остывает город,
Но солнечный зайчик влюблённый.
Он вёсны опять разбудит,
Вернёт солнце и первые стаи.
Он вечно добреет к людям
И сплавом к ним прикипает.
И хочется быть такой же —
Чистой,
Светлой,
Открытой,
Чтобы душа не топорщилась
От грусти, невзгод и быта.
***
Письмо тринадцатое. Вслепую
Забери меня в город изнеженных звёзд,
Мои ночи, как муки Тантала.
Неужели опять полюбила всерьёз,
Когда осень искусно ласкала?
Наблюдала за листьев невольной игрой,
Представляла твой облик любимый.
Стала слабой струна — и воронье перо
Мне сменилось крылом лебединым.
И горящие свЕчи, и карты Таро,
И на сердце сплошные заплаты…
А рябина пылала горячим костром,
А ноябрь поседел и заплакал.
Забери меня в город ночных фонарей,
Несмотря на дождливую сырость,
Хоть в подкорке захочется солнца лучей,
Чтоб они поскорее приснились.
Забери меня в город, где блажь и покой,
Где пластинкой луна закружится,
Чтоб восстание мыслей, чтоб болела тобой,
Стали влажными губы, ресницы,
Чтоб сомнения напрочь стремились к нулю,
Где слова все совсем неуместны.
Изучи по дыханию нотки "люблю", —
Только ты и язык наших жестов.
Догорает рассвет, разливается блюз,
Солнце севером в губы целует.
Я горячая. Я ничего не боюсь.
Ни любви, ни свиданий вслепую.
***
Письмо четырнадцатое.К(RE)(UT)*
Я останусь отщепенцем
В бликах вспыхнувшей зари,
Заболело снова сердце,
Хотя в сердце -
Пустыри...
Прелых листьев ароматы,
По задворкам - сквозняки.
Даже если мы не рядом,
Всё же истинно близки.
Солнце в сердце, словно в юрте,
Разославшийся туман.
Первой изморозью утром
Упаду к твоим ногам,
Ты свои закусишь губы,
Не желающий зимы.
Мы с тобой не однолюбы,
Вечно ищущие мы,
И, отнюдь, не одиноки,
Просто ждущие тепла.
Ставлю душу - ближе к Богу,
Чашки две на край стола,
Взгляды - в небо, сердце - миру,
Руки - к жаркому костру.
Две души, как два пунктира,
Точки - чувства, вОлны - грудь.
Письмо пятнадцатое. Последнему Герою
Чувства следуют колонной,
И покорности полнЫ.
А в душе моей муссоны
И желание весны,
Когда игры неуместны
И покровы сожженЫ!
Мне хотелось, чтоб нам вместе
Ощущался звук струны,
И роняли нежно трели,
Среди ночи соловьи,
Чтоб попали мои стрелы
В твоё сердце по любви...
Чтоб Последнему Герою
Несказанно повезло.
Я хотела быть собою,
Веришь? Только и всего!
Ведь душа моя - потёмки,
Не познала до сих пор.
Наша жизнь, как киноплёнка,
Роли. Камера! Мотор!
Глупо сердце снова в клетку
И сколачивать гробы...
Я боюсь остаться меткой
В твоей жизни. Как мне быть?
Знаешь, просто в этой жизни
Наломала много дров,
Что смущается Всевышний,
Но даёт свою любовь.
Вот бы жизнь свою предвидеть,
Приближая счастья миг.
Ты. Шампанское. Либидо.
И луны бесстыжей блик.
*все стихи "Письма Музы" авторские произведения Ольки Громовой.