Шли по бульвару и молчали, как вышли из дома, лицо Матвея стало серьёзным, и он молчал. Молчала и Ольга, не зная о чём с ним заговорить. Вчера он был таким разговорчивым, а сегодня молчит.
- Нам туда, - Наконец нарушив молчание, сказала Ольга. - Вон мой дом, а-а-а, почему-то он не такой, как был? Что это вокруг него?
- Леса
- Какие ещё леса, не вижу здесь лес.
Матвей улыбнулся и пояснил.
- Это так называют сооружения, по которым будут ходить люди и реставрировать дом.
- Но вчера, же ничего не было.
- Не было, это для тебя не было, ты их просто не заметила.
- Как не заметила? Я внимательно осматривала дом, когда вышла оттуда.
- Да Ольга, но это было не вчера. Ты проспала трое суток.
- Как это трое суток? Я же помню, это было вчера.
- Да, Оля, ты помнишЬ, как будто вчера. Не пугайся, наверное, организм отключился, чтоб восстановить силы. У тебя такой стресс был, и промокла в летней одежде, замёрзла. Я, чуть ли не совсем окоченевшую тебя нашёл. Даже удивительно. И чтоб организму не свалится в горячке, он просто отключился и ушёл в спячку. - Засмеялся Матвей. - Отключил тебя от твоих дум. Во сне организм всегда восстанавливается быстро. Вот и потребовалось ему проспать трое суток, без пробуждения.
- А такое бывает?
- Бывает. И не такое бывает. Давай немного посидим здесь вот на скамейке. - И Матвей усадил и посмотрел ей в глаза, продолжил. - Первую ночь ты металась, кричала, звала родителей. Мама была с тобой, всю ночь. А утром ты уснула спокойно и спала долго до пробуждения. Может и ещё бы поспала, да мамуля не вытерпела пошла, узнать, как ты там. Она и так, то и дело заходила, проверяла, дышишь ли ты. - Улыбнулся Матвей, посмотрев в глаза.
- Да? А почему она не сказала мне?
- Не хотела травмировать, да и не нашла, наверное, слов сказать. С тех пор как отец и сестра пропали в экспедиции, она осторожничает.
- Она мне говорила, что в экспедиции, в другой стране.
- Приблизительно так. – Печально улыбнулся Матвей. И голос в этой фразе поразил Ольгу. Где-то она слышала такую интонацию.
- Голос. С удивлением произнесла Ольга, и, подняв голову, как будто всматривалась в пространство.
- Что голос?
- Мне знаком ваш голос.
- Естественно, мы же с вами разговариваем, и уже несколько суток назад познакомились. Оля, ты вновь мне говоришь вы, мы же не враги, Оля. – Засмеялся Матвей.
- Нет, я его слышала раньше, а где не помню. – Не обратив внимания на его слова. - Я ещё тогда подумала, когда вы произнесли – «Ты плакала» – голос мне показался знакомым, и оглянулась, посмотрела, а увидела незнакомца.
- И поэтому назвала меня архаром? – Засмеялся Матвей.
- Хм, хахах, не знаю, так получилось. - Со смехом сказала Ольга. Но вы же, до сих пор меня называете пушистик.
- А кто же ты? Пушистик и есть. - Засмеялся Матвей. - Оля ещё раз прошу, говори мне ты.
- Хорошо, хорошо, но, если будет вылетать «вы», не обращай внимания. Ты мой друг, самый большой и близкий друг. Даже и не знаю, как тебя благодарить, за оказанную помощь мне.
- Будет хорошей платой, просто поцелуй. - Ольга округлила глаза, и посмотрела с неприязнью на него. Матвей засмеялся и продолжил. – В щёку, Оля, в щёку, вот сюда. - И пальцем показал на свою щеку. - Просто дружеский или сестринский поцелуй.
- Ааа, это исполнимо. - Улыбнулась Оля и поцеловала его в щёку. - В щёчку всегда, пожалуйста. - И ещё раз поцеловала. Какой от него аромат фиалок, просто удивительно. Где-то я ощущала такой аромат. Подумала Ольга. Матвей засмеялся как-то не обычно. И Ольга подумала, и смех такой я слышала. Но где? Нет, вчера он не так смеялся. А где? Всё же, как-то я его знала, и, наверное, забыла, подумала она, а и ладно может позже всё разъяснится. И успокоилась.
- Матвей пойдёмте со мной ко мне на квартиру, может вещи хоть остались мои, забрать бы надо.
- Вряд ли, дом переселили и всё уже вывезли. Его полностью будут реставрировать.
- Как же, так, и всего-то несколько дней прошло, как ты говоришь, а по мне так это было вчера. И за несколько дней — это сделано? - Удивилась Ольга.
- Так совпало, повидимо план реставрации был давно запущен и сейчас приводят в исполнение. Не волнуйся Оля, у тебя же есть одежда.
- Да, но она не моя же.
- Ну и что, или тебе не понравилась одежда моей сестры? Или ты противница носить с чужого плеча? Как в народе говорят.
- Нет, одежда очень красивая и модная.
- Модная? – Удивился Матвей. - Ей уже много лет. Я хотел всё выбросить, но мама не дала, да и теперь видно, что верно сделала, не дав мне всё выбросить. Но если ты хочешь, пройдём, посмотрим, а вдруг что-то осталось, и ты посмотришь. – Улыбнулся Матвей.
Он вновь стал таким, каким она его встретила вчера. Или всё же несколько дней назад? Странно всё это. Подумала Ольга. Матвей поднялся и повёл Ольгу в её дом, как думает она. Проходя мимо здания, где ей помнилось, было кафе «Виктория». Но на этом месте находился гастроном.
- Как это? Здесь же кафе было.
- Кафе ещё не построили, оно чуть в стороне, в следующем здании. Скоро откроется, а гастроном здесь всегда, сколько себя помню.
- А я помню супермаркет, как такое возможно?
- Супермаркет? - Усмехнулся Матвей.
- А, что это и она указала на транспарант, который вывешивали через улицу, из красного кумача. Она прочитала; «Слава КПСС!» и ещё один чуть дальше уже висел, на нём было написано: «Слава Великому Октябрю!» - Что решили праздновать вновь день революции? Вроде, как день единства теперь празднуем.
- Мы всегда празднуем день седьмое ноября, красный день календаря. - С улыбкой сказал Матвей.
- Ты что, Матвей? Я даже не знаю такого праздника, только читала о нём.
Матвей печально улыбнулся.
- Для тебя это будет неожиданностью, Оля, но это факт. Ты просто забыла. Может связано со стрессом у тебя. Всё будет хорошо, ты восстановишься. А давай зайдём в кафе-мороженое, по мороженке скушаем. Ты какое любишь больше всего?
- Сливочный пломбир в шоколаде или лакомку,
- Я тоже такое люблю. – С улыбкой сказал Матвей.
- А ещё люблю с банановым вкусом или кокосовым, и мне нравится вишня в шоколаде. И, чтоб много было крошек шоколада и больших. Очень вкусное мороженное. Мцна!
Матвей посмотрел на Ольгу и ответил.
- Не могу такое тебе такое экзотическое мороженое предложить. Вряд ли в нашем кафе будет, но пломбир на выбор, лакомка и ванильное будет точно, и другие есть, сейчас узнаем.
- Но давай сначала домой ко мне сходим. Пожалуйста, Матвей.
- Хорошо идём. – И он подхватил Ольгу под локоть и быстрым шагом повёл через улицу по направлению её дома. А Ольга рассматривала двор. Здесь уже не казалось убогим, как ей показалось в тот дождливый день. Гаражи как она видела их в тот день, и как будто и не было, стояли два капитальных гаража, и вокруг них была клумба с цветами, как и всегда, при них, когда они жили. Вошли в подъезд, поднимались по лестнице. Везде двери квартир были раскрыты, и создавалось ощущения не уюта, и такой дискомфорт пошёл, что даже Ольге стало не по себе, тоскливо и захотелось назад, но решила идти до конца. Домой!
- Какой этаж. - Спросил Матвей.
- Пятый, этот и вот она наша квартира. Почему-то табличка с номером другая. - Удивилась Ольга. Дверь открыта, вошли в квартиру, там хозяйничали уже какие-то люди, в комнатах ничего не было.
- Вы что-то забыли? - Спросил их один. – Не всё забрали? Теперь не знаю, где будете искать, всё вниз сносили, куда оно девалось, не знаем, вот ещё одни чемодан не успели убрать. Смотрите, ваш? Если, что обратитесь к бригадиру, он знает, куда всё отправляют, нам до праздников убрать всё лишнее из дома.
Матвей поднял чемодан, положил на подоконник и открыл его.
- Оля, смотри, твои вещи?
Ольга подошла, посмотрела, стала перебирать вещи.
- Странно, из моих вещей только одно платье и мамино платье, остальное не наше. Как это возможно? Вы по квартирам всё в одно, что ли сложили?
- Нет. - Ответил человек. - Мы вошли, он был здесь, стоял на этом месте, откуда вы его взяли.
- Оля, не бери ничего. Возможно, всё это похожие на твои вещи. Идём, Оля, здесь нет твоих вещей. - И с силой потянул её за собой.
Остаток дня провели весело. Посидели в кафе, покушали мороженое. Погуляли по бульвару, Побывали в парке, катались на аттракционах. На катамаране по пруду, среди уток и лебедей.
- Лебеди, что не улетают отсюда? Если осень, так улететь, ведь они должны.
- Нет, они живут здесь постоянно, им создали условия.
Дааа? - Удивлённо произнесла Ольга.
А Матвей был так разговорчив и не давал ей ни секунды на её мысли. И небыло возможности, чтобы обдумать всё происходившее. Говорил обо всём сразу и погоде, о деревьях, о рыбках в пруду. Спрашивал, где отдыхала летом, но и не давал ответить, рассказывал сам, о море, о своих путешествиях, и в детстве с родителями, плавно перевёл разговор о музыкальных телепередачах, о концертах, и какое кино демонстрируют в кинотеатрах. Даже пропел песню: «Как упоительны в России вечера».
«Какой удивительно приятный голос, поёт, можно сказать, божественно. Маме эта песня нравилась, и она её часто слушала, и сама пела». Думала Ольга. А всё же голос я такой слышала. И не просто голос, а в песне, поющий голос. Где-то раньше слышала, как он пел? Или похожий?
Уже вечерело, они вернулись домой. Там тоже, разговоры, рассказы, Елены Сергеевны, её подруг, вкусный ужин, все старались накормить. А Матвей весь вечер был задумчив, как всегда сидел за столом, поставив локти на стол, и руками обхватил подбородок, смотрел на Ольгу и изредка ей улыбался. И как в тот вечер произнёс.
- Уже поздно, пора и отдохнуть. - И поцеловал тетушек и матушку пожелал всем доброй ночи и подошёл к Ольге. Дотронулся до её волос, взъерошил их. Доброй ночи котёнок. - Поцеловал её в затылок и быстро вышел из комнаты.
Матушка и тётушки смотрели на его прощание с Ольгой и как будто чего-то ждали, но ничего не произошло. Разочарованно посмотрели друг на дружку. Вздохнули и принялись убирать со стола посуду. Ольга тоже распрощалась с ними, пожелав доброй ночи, ушла в отведённую ей комнату.
На этот раз не сразу заснула. Мысли полезли, как только она осталась одна, как будто из всех щелей полезли, что не успевала думать.
- Всё! - Вслух сказала Ольга. - Вон всё из моей головы. Спать! Глубоко задышала, кислород побежал по крови, и она вскоре заснула.
И вновь бежала к прозрачной стене, по красивой дорожке, по цветам, что кажется, цветы вздрагивали, и со всех сторон слышно было, - ой, ой, ой. Добежав до стены, она позвала,
- Друг! Эй, друг! - Но ответа не получила, тишина и сквозь стену никто не просвечивался. - Ты где? - Вновь спросила она. Но вновь молчание. - Да что же это? И здесь меня бросили. - И вновь позвала. - Друг, ты где? - И стала стучать по стене. Но вновь молчание.
Она стучала и стучала, ей стало больно ладони. Ольга перестала стучать и опустилась на землю, на мягкую траву. Села прислонясь спиной к стене, и заплакала. Вначале тихо, а потом разрыдалась.
- Ты плачешь? - Вдруг услышала она. - Ты вновь плачешь, чем же ты огорчена на этот раз? Что приключилось? - Ольга молчала, повернув голову лицом к стене, всхлипывала. И вновь услышала. – Чем ты огорчена? Тебя кто-нибудь обидел?
- Ты где? Почему тебя не видно?
- Извини, сегодня не могу подойти к стене, много работы.
- Работы? Тебе важна работа? А, как же я? - И вновь заплакала. – Все меня бросили. Никому я не нужна.
- И не говори ерунды, ты нужна. Ты нужна всем. Мне нужна, тем людям нужна, у кого ты сейчас живёшь. Они очень тебе рады. Прими их любовь, погрейся в ней, может и в тебе что-то произойдёт. А ты и есть моя работа. Я стараюсь вернуть тебя в твой мир.
- К папе и маме?
- Да.
- А ты? Ты там будешь?
- Вряд ли мы там сможем видеться.
- Почему? - И Ольга с шумом всхлипнула.
- Ты вновь плачешь?
- Ты так печально говоришь. Послушай, а мы с тобой, когда нибудь, встречались? Твой голос мне знаком. И меня это очень напрягает, и я силюсь вспомнить, а никак. Почему не вспоминается?
- Успокойся, не стоит волнений. Если повезёт, и мы встретимся. Тебе нравится жизнь, в какую ты попала?
- Жизнь? Я не знаю, я - это я? Или кто-то другой за меня?
- Ты, это ты, конечно, ты, не считай себя раздвоенной личностью. Скоро всё восстановится.
- А ты кто?
- Я? Друг твой.
- Да друг, а имя у тебя есть? Друг?
- Конечно, есть, но тебе оно, ни к чему.
- Почему? Я могла бы тебя называть по имени.
- Ты не ответила на вопрос, как тебе живётся у тех людей, к кому попала?
- Хорошо живётся. Замечательные люди, и Матвей, и его мама, и тётушки, они ко мне хорошо относятся. А знаешь, друг, мне кажется, я с Матвеем, где-то встречалась, знаю его, но не помню, вот голос мне знаком, а лицо нет. Почему? Не знаю. Так бывает?
- Бывает, может и знакома. Он тебе нравится?
- Нравится? Конечно, повидимо он замечательный человек, только порой так серьёзен, что я теряюсь и не знаю, как вести себя.
- Ты боишься?
- Боюсь? Не знаю, нет, наверное, нет. А стоит его бояться?
- Нет, не стоит, ты не бойся его, он тебе будет помогать. Веди себя просто, как обычно с друзьями вела. С ним ты в защите.
- А что мне угрожает опасность?
- Да, но ты не бойся.
- От кого мне опасность грозит?
- У тебя в сумочке есть один предмет, за которым идёт охота.
- Какой предмет? У меня нет там ничего, кроме моих безделушек в виде косметики и кошелька.
- Есть, тебе твой папа положил в сумочку, перед тем, как тебе её подать.
- А ты откуда знаешь?
- Видел.
- А ты там тоже был?
- Нет, меня там не было, но я сам слежу за этим предметом.
- Он тебе нужен?
- Нет, он мне без надобности, я его сам изготовил. А ты его лучше отдай Матвею, а то можешь ещё, где-нибудь затеряться. И найти тебя тогда, и помочь, будет трудно.
- Как это затеряться? А, как он попал к моему отцу?
- Купил он его.
- У кого?
- У продавца на улице.
- Это был ты?
- Да. И он его усовершенствовал, чего я не ожидал от него.
- Так ты из нашего мира?
- Почти, я отовсюду.
- Как это отовсюду?
- Мне тебе пока не объяснить, ты не сможешь осознать.
- Да, где уж мне. - Усмехнулась Ольга.
- Не обижайся, пожалуйста, Оля.
- Ты знаешь моё имя?
- Конечно, это естественно, с кем я работаю, всех хорошо знаю.
- А зачем я тебе? Для экспериментов? я вспомнила, ты ведь задолго до случая с моими родителями снился мне. Понятно откуда голос знаком.
- Вот видишь, прогресс уже пошёл, ты стала думать во сне и анализировать, а это очень редко случается, значит, я в тебе не ошибся.
- Это во сне? Я, что сплю и вижу сон?
- Да Оля, это так. Но сон совсем не сон, спит только тело.
- Мне мама говорила, вселенная всё слышит и знает, как поступить, только человек не разумен, не хочет осознать. Развиваться не хочет.
- Мудрая твоя мама, она тоже из нашей семьи.
- Какой семьи?
- Святорусов.
- Кого? Что-то я не слышала о такой семье. Кто они. И где они?
- Они везде, во всех мирах, а за куполом ещё больше. И в твоем мире тоже, и стараются помочь миру, чтоб процветал, чтоб мир наступил и гармония.
Ольга сидела, притянув колени, к подбородку обняв их руками, сидела в молчании. И потом произнесла.
- А во сне, что человек развивается? Помню, папа часто просыпался, вскакивал и бежал в кабинет и писал и писал. Сон, что же это такое? Другая жизнь что ли? - Было молчание, да Ольга не ждала ответа и продолжила. - Ты говоришь, что тело спит, но я чувствую всё, мои ладошки до сих пор горят от ударов по стене, чувствую нежную траву, ощущаю аромат. Пахнет нигеллой, луговой фиалкой, их столько здесь, и я вижу хорошо. Так как же я сплю?
- Во сне всегда всё ощущается, потому-что ощущения не в физическом теле, а в астральном, а физическом только проявляется.
- Интересно, но я не физик, физики и химики у меня родители, я будущий юрист. Только занятие не посещаю.
- Я знаю, а занятия в твоём мире ещё не начались, ты успеешь.
- Мир процветание любовь и гармония, постоянно слышала от мамы. Говорила любви мало в людях. Скажи имя твоё, друг. Скажи, пожалуйста.
- Богдан.
- Богдан?
- Да.
- Богом дан, если перевести, как мама переводила всегда имена. Она и моё имя переводила, но не помню. А это твоё натуральное имя?
- А как оно, быть может, не натуральным? - Послышался смех.
- Ну, может в этом мире оно звучит по-другому.
- Да, где ты сейчас находишься, звучит по-иному и по сути даже разные имена. Это одно из моих имён, в этом мире могут называть меня по-другому.
- Как?
- Не важно, узнаешь позже, если это понадобится, а возможно и нет.
- Почему? Я хочу, с тобой встретится. Желаю, очень.
- Хочешь, желаешь, значит, встретишься, сама же говоришь, вселенная слышит всё. Только верно вопросы ставь.
- Куда ставить?
- Не так выразился, вопросы и желания, заявляй верно, без «наверное» и или «хотелось бы». Этого вселенная не воспринимает. Ни к чему ей раздумывать. А твое имя светлая. Познание тайны знаний вселенной. Тебе даны знания, пока зашифрованы, но ты их осознаешь.
- Как? И когда?
- Когда вольётся в тебя безусловная любовь.
- А, что это такое? Я слышала от мамы, но мне не понятен ещё смысл её. Они с папой часто говорили о любви, о людях, о человеческой любви. Я не вникала. Мама говорила, любовь химическая реакция, как это я не знаю. Знаю, они любили друг друга. Очень.
- Пройдёт время, ты осознаешь и познаешь любовь. А твои родители, действительно любят друг друга. И сейчас, и на всегда. У них любовь вечная.
- Дааа!? Здорово! А вопрос можно? Богдан?
- Спрашивай, все равно работа затормозилась, но, что-то всё же, делаю с вопросами и ответами. - И послышался смех.
- Да? А ты мне не покажешься?
- Нет, Оля, я всё же немного, но продолжаю свое дело. Спрашивай.
- Я слышала, что у Матвея сестра и отец где-то в экспедиции, его мама сказала в другой стране, а Матвей сказал, приблизительно. Это как?
Богдан молчал, и Ольга, не выдержав молчания, спросила.
- Почему молчишь? Не знаешь?
- Знаю, вот, как тебе объяснить, они тоже, как и твои родители в других мирах. Только родители попали, как бы случайно, а они сознательно ушли.
- Зачем? Исследовать?
- Нет, помочь, помочь тем мирам выйти из негатива.
- А это возможно?
- Естественно, но тяжело народ расшевелить. Давай Оля, оставим пока этот разговор, мы ещё вернёмся к нему, позже, немного позже. Тебе ещё и отдохнуть надо, а мне доделать, что на сегодня наметил. Просыпайся Оля, просыпайся. И вновь усни без сновидения.
Ольга открыла глаза, в комнате было темно, чуть доставал свет уличного фонаря, освещая комнату еле заметными бликами, насколько он светил в высоту. В груди чувствовала шевеление, сердечко нежилось ещё в тех энергиях, что были во сне.
- Богдан. - Прошептала она. Вновь закрыв глаза, засыпая, она услышала,
- Крепкого здорового сна тебе, пушистик. Но слово пушистик уже не расслышала, уснула.
Таисия-Лиция.
Продолжение следует...