В этом городе грязном и сером,
Словно в клетке, ты запрет навек, —
Ни какие-нибудь там Люцифером,
А собою самим, человек.
Это ты так решил. И смиренно,
Не промолвив: ни бэ и ни му, —
Подыскал для себя суверена,
И пошёл в услуженье к нему.
Ты избрал, как и все, половинку,
Из таких же нецелых, как ты.
И тебе даже было в новинку
То, какие же люди скоты!
Ты одет по бессмысленной моде.
Твоё мнение соткано из
Кривотолков, живущих в народе,
Повторённых тобою на бис.
Ты напичкан отборнейшей ложью.
Ты с младенчества кривде учён.
И скитаешься по бездорожью,
Где блуждать целый век обречён.
Ты из тех, что своими горбами
Это всё для других возвели.
Твои дети родятся рабами
На потеху хозяев Земли.
Ты бы мог убежать. Да куда там!
Ты бы мог бы восстать. Да не смел.
Напиваешься чинно по датам.
И поддатым становишься смел.
Ты износишься, словно ботинок,
Целый век вылезая из жил.
И за городом ляжешь в суглинок —
Так же глупо, как глупо ты жил.