Она любит сладости и глинтвейн,
Кальян по-дымней и долгие разговоры.
Одиночество ходит за ней с укором,
Глядя на тех, кто делает поживей
Её. Ведь привычней было сидеть в мешке,
Обнимать по ночам игрушку,
Целовать иногда подушку,
Читать книжку в коричневом корешке.
Ходить призраком по делам,
Откликаться лишь тем, кто рядом,
Тем, с кем стабильный такой порядок
Открывал её внутренний тихий храм.
И укор этот поперек стоял.
Он был сжат, не отформатирован,
Ей под кожу вживлен, не убран, а от-сканирован,
Лейтмотивом по хронике провоцировал на скандал.