Держа в руке старый чемодан, набитый воспоминаниями, чувствами, кусочками хлеба и разной одеждой - я отправился в единственное место, которое, как мне казалось, примет меня любым. Мои родители жили в живописном квартале на самом краю города, я любил их старомодный дом с большими окнами и прозрачным тюлем. Здесь вовсю царил прошлый век, солнце разливалось по столам и фарфоровым блюдечкам, и стучало прямо в сердце. Папа заваривал какао, мама смотрела в окно. Они знали, что я приду.
Дверь была открыта, поэтому я не стучался и просто вошёл. Мама бросилась ко мне на шею, отец улыбался из кухни, ярче, чем солнце. Я не знал, что сказать, как всё объяснить и надеялся, что они не будут ничего спрашивать, а эти минуты просто продлятся как можно дольше.
Мы сели за стол, какао дымился, отец рассказывал, что в этом году - осень особенно светлая, что у их соседа Джона родились две внучки - близняшки, что старая молочница Мэри приходит к ним каждое утро, а розы в мамином саду цветут, словно лето никогда не закончится. Мама улыбалась. Я слушал их и тело моё расслаблялось, я забывал всё тягостное и расплывался в кресле. Отец подливал какао, я думал - как же давно я не возвращался сюда... Сколько им сейчас лет? Как они здесь живут? Достаточно ли у них еды? Вспоминают ли они обо мне? В саду гулял Волк, я поднялся из кресла, вышел в холл и закрыл наглухо входную дверь.
Прошло семь лет.
За эти семь лет я ни разу не вышел на улицу. Я знал, что Он там. Я знал, что Волк еще жив и боялся его. Я хотел оставить себе этот мир, я не хотел мира реального. Я не хотел думать и, черт возьми, я ни с кем не хотел быть честным, даже с самим собой.
За эти семь лет - Волк ни разу не пытался проникнуть в дом. Он куда-то убегал, возвращался, забирался под крыльцо и засыпал. Он давал мне время. Он что-то понимал по-своему, чувствовал.
Настала весна, я перестал бояться, что Волк ворвётся и, не дай Бог, набросится на кого-нибудь из родителей.
Я стал замечать, что чувствую себя из рук вон плохо, старею и хожу по тому краю между жизнью и смертью, где каждый шаг может стать последним. Как будто бы, я по пояс утонул, ушёл в этот дом, забыл себя. Я больше не мог себя обманывать. Какао закончилось, я исчерпал свою память и доел последние кусочки хлеба. Я приоткрыл дверь на улицу - Волк лежал на траве. Увидев меня, он завилял хвостом, но не поднялся с места. Я должен был сделать всё сам. Я вышел на улицу, зашёл в теплицу и срезал все цветы. В старом сарае я нашёл большой тяжелый замок с ключом. Я положил цветы у входной двери, а саму дверь закрыл на замок и швырнул ключ далеко за горизонт. Я сидел на крыльце. Я больше не слышал маминого смеха и папиного голоса. Я понимал, что мои родители давно умерли и я должен научиться с этим жить. Не воскрешая в памяти образы, не сбегая от себя, не прячась от того, что есть. Это был момент, когда я понял, что теперь я должен быть честным. Теперь я навсегда должен это самому себе.
Я бросился к закрытой двери, обнял её всем собою и взглянул на Волка.
Волк вилял хвостом. Он ждал меня всё это время.
Нам нужно было идти.