Не возлюбил меня Господь наш Бог всевышний,
Наверно, не за что, к тому же недосуг.
Я - человек, на этом свете лишний,
Но и на том я Господу не друг.
Ему я отвечал взаимной нелюбовью,
Я засвидетельствовал бы Его в гробу,
Но сладить с Ним не хватит никому здоровья,
А можно только прокатиться на горбу.
Я, видит Он, ещё бы Он не видел,
Старался изо всех, порой последних сил,
Но Он как всеобъемлющей мучитель
Меня ни разу далеко не прокатил.
О, вечное фиаско на родео,
Единственный неподдающийся скакун,
С Ним никому нельзя хоть что-то сделать,
Поскольку только Он безудержно могуч.
За это я Его сильней возненавидел,
И как помру, так прямиком отправлюсь в ад:
"О Люцифер, Тартара вседержитель!
Я, как никто, помощник - с Богом воевать!
Чего я только ни творил при жизни!
Геенна содрогнётся - что я замышлял!
Но в чём моя вина? По своему ль капризу
Родился я таким? Нет - Бог меня создал!
Но Он с плеча мне не позволил размахнуться,
Осаживал до чёрт-те знает что.
Весь век валандался я дрянью куцей,
С моим масштабом-то - обычный конь в пальто.
Нет, логика железная у Господина:
Взял сделал ненасытным Он меня,
Чтоб я, как уж на противне, крутился,
Не в состоянии натуру поменять.
Туда нельзя, о том забудь навеки,
Об эдаком не думай и мечтать!
Не рыпайся, короче, человечек,
Изволь веленья свыше исполнять.
Тогда, быть может, то ли быть не может -
Ещё, как говорится, будет поглядеть -
Он мне за гробом кой-чего предложит,
Чтоб о земных ограниченьях не жалеть.
Уж лучше в чреве матери бы грохнул,
Как говорится, наглушняк бы замочил!
Родившись-то, потяжелее сдохнуть -
За жизнь цепляешься, что ни случись.
Да Он, Господь-то наш, садист по беспределу:
Кто без греха, мол - а грешить низ-зя!
Подобная мораль подходит, разве, телям,
И то не всем, а где ж людей таких-то взять?
О Люцифер, владыка преисподней!
Бороться с Богом - бесполезный труд.
Но мы, Его сверхалчные отродья,
Лишь в несмирении находим мы уют.
Добро и Зло взаимно проникают -
В пропорциях не сыщешь чистоты.
И я желаю, чтоб понятье "каюсь"
Касалось лишь безвольной суеты.
И ты, несправедливо падший ангел,
И страстные служители твои
Должны быть прощены Всевышним наглым
И вновь возвышены!
Да будет так - аминь!"