Слышал, будто шрамы украшают,
если только лапой не медведь,
если не царапина большая,
кушать не мешают и сидеть.
Помню запах йода и зелёнку,
долго роковая снилась связь –
тоже разуделала девчонка,
что не мог присесть, не помолясь.
Лопнули невидимые струны,
схлынув, отошёл любви наркоз,
мы лежали с ней, преступно юны,
морщась, я курил при свете звёзд.
А потом дружкам, до баб голодным,
сунувшись в качалку их подвал,
раны демонстрировал охотно –
нет, руками трогать не давал.
Старшие делились по секрету:
девки, парень, круче чем братва –
хоть по-римски выкрутись валетом,
когти запустить им дважды два…
С той поры, обнявши половину,
опытом наученный мужик,
с тыла наступаю, пряча спину,
если что другое – вот им фиг!..
Кто душой и телом был изранен,
страсти женской выдержав накал,
кто не сачковал на поле брани,
пусть смелей поднимет свой бокал!
Жертвы нижней области застоя,
чьим задам несладко довелось,
выпьем же за дам – до дна и стоя!
Верю, полстраны бы поднялось...