Примечания автора: в подлиннике название поэмы и греческие фразы в репликах записаны на родном языке. Здесь адаптация вынужденная, по причине того, что данный ресурс не воспринимает греческого языка.
_______
Царь любил свою дочь без памяти,
Что ни день - заключал в объятия:
У неё глаза цвета - "мамины",
Гордый нрав и лучшие платья.
И дождавшись времени нужного,
Царь сказал отцовское слово:
"Выбирай себе, дочка, суженого,
Мы благословляем любого
Из мужского рода и племени,
Как Господь предписал от века..."
... но она полюбила демона,
Заключённого в человека.
Расползались слухи по знати,
Кто-нибудь да выскажет лишнего:
Может, так родовое проклятие
Выражалось в усмешке Всевышнего?
Царь казнил святого и каина,
Но рубил с плеча по привычке.
... а дитя на глазах всё таяло,
Выгорая до тла, как спичка.
- Пьёс ис эси?
Откройся мне, суженый,
Ме то прочима энос дэмона,
В человечьем ли лике - ты нужен мне!..
Даже если все силы подземные
За душою моей мятущейся
За тобою войдут с пожарами.
Я не знаю другого, лучшего.
Я хочу только видеть. Пожалуйста.
Это был человек, обыденный.
Может, выше других, красивее,
И глаза... как будто бы видели
Боль людскую, кровь и насилие,
Смерть и похоть, болезни, страдания,
Вопли грешных, безгрешных тяготы,
Крики, страхи, месть, расстояния,
Стыд бессилия, вызов наготы.
Это был человек? Да полно-те!..
Лик греха печатью горящею
В глубине его глаз. Безмолвие,
Но смертельное и настоящее.
А она, совсем полоумная,
Накричавшись так, что без голоса,
Выходила в степь ночью лунною,
И рвала одежды и волосы.
Выла раненым зверем брошенным,
Позабытым людьми и Господом.
И кромсала почти до крошева
Заповедных молитв остовы.
Бог не слышал. Не слушал? Ладно уж,
Не постичь великого промысла.
Укатали её, нескладную,
В монастырь за дурные помыслы.
Да ещё, чтоб негде повеситься -
В келье тесной без штор и простыни...
Пусть Аластор в сумерках грезится
И его лукавые россказни,
Двери заперты - крепки, кованы.
Не уйти отсюда, безумная.
Вот и скрепы тебе. Не новые.
Да болезнь-то твоя придумана!
Эта драма твоя наиграна,
И по кругу рваными схемами.
Вона - чресел, прикрытых фигами,
Сотня сотен!.. А ты - по демону.
Царь, конечно, тужил неистово.
Шутка! - дочку утратил родную .
У монархов расправа быстрая:
Парня в цепи. В тюрьму холодную.
И пытать. Да плетьми суровыми
По плечам... нисколько не дрогнувшим.
Палачам невдомёк: во, новости! -
Ни слезинки, ни шеи согнутой.
Как-то даже вздыхали тягостно,
Мол, усилия их ненужные:
Он стоит, не качнувшись слабостью.
Лишь глаза сверкают бездушные.
Этот - смертник. И Царь на площади
Приказал воздвигнуть строение,
Чтобы тело грешника мощами
Всем представить на обозрение.
Сколотили тогда распятие,
Как для праведника - с насмешкою.
Дочку царскую в белом платьице
Привезли в повозке, безгрешную.
И запалили изножье распятого,
Визгом толпа его казнь озвучила.
Правда сжигали сегодня пятого -
Это уже никакой не мученик.
Только забилось дитя шальное,
Воплем до неба: к нему, к нему!
Криком и рыком, и диким воем,
Ногти впивая в свою тюрьму,
Пальцы ломая о прутья клетки,
Сердце разбив о того, кого нет...
Дальше не нужно вам слушать, детки.
Дальше совсем непонятный бред.
Тело горящее, извивается.
Но отзывается ей, в огне:
- Ими Аластор!
Ими дикос сас!
Если ты веришь, иди ко мне.
15.11.2019