Посмотрев два дня назад интервью с умнейшей И. Хакамадой, в очередной раз согласилась с тем, что не всем нужно ехать по святым местам, перезагружаться в випассанах, обнуляться в источниках, лезть с учителем в горы, молчать неделями и т.д.
Цитирую: "Человеку, который сам отовсюду вытащил себя, прожил кучу трагедий и смог стать счастливым, самодостаточным и справился сам – ему не надо никуда ходить. У него Тибет, действительно, внутри".
Это интервью напомнило о событиях, которые произошли пару лет назад и повторились сейчас. Всё, о чём я напишу дальше – внутренний крик. Та грань, за которую лучше не заходить, а если попал – не дай себя морально изуродовать. Или упади в тёмный колодец, но найди в себе силы хотя бы не копать вглубь.
«Хотите погасить в себе гордыню, почувствовать себя ничтожным чмом, окунуться в самую преисподнюю адского ада и проверить – нужны ли вы этому миру, или всего лишь микроскопическая песчинка и зовут вас никак? Тогда проведите пару часов в онкодиспансере.» – именно так должно звучать новое, горячее, как пирожки, предложение, от такого гос. предприятия, как онкодиспансер.
Начните прямо с регистратуры. С их массивных решёток и уебанского отношения персонала, где одна пьет чай, вторая курит, а третья вяло обслуживает огромную очередь. Вы просто охуеете от того, насколько вы прозрачны и вас не то что не слышат, а тупо не замечают. Пройдитесь по коридорам с обшарпанным советским линолеумом, загляните в туалет...
А эти плакаты:
- Фото и видеосъемка запрещены!
Запрещены кем и на каком основании?
Вы что, блять, там что-то напутали на принтере и не тот текст распечатали? Я – человек в белом халате и это мой осознанный выбор. Но тех, кто давал клятву не Гиппократа, а Гиппократу непосредственно – я бы лично сжигала на костре. Вот прямо проворачивая и не щадя, давая больше жару.
Это место, куда народ приходит в отчаянии, несет последние деньги, одолженные или собранные у всех не равнодушных.
Это место дикой боли, крика о помощи, слёз и людской скорби. Место надежды на выздоровление, веры и для многих, к сожалению, последнее пристанище. Место, дающее силы и их же отнимающее...
Почему зарабатывать на чужом горе среди медработников становится образом жизни? Или само это место делает человека таким?
Жестоким, циничным, злым, равнодушным...
А может он и не старался никогда стать другим, раз так легко принял условия этой игры? Мне сложно судить – я никогда не работала в онкодиспансере, но работала с детьми, от которых отказались родители. Но это совсем другая история.
Мой доктор – хирург с золотыми руками, врач высшей категории с дипломами в кабинете. Но за то, как он разговаривает с нами, прихожанами, его, сука, надо просто казнить. Откуда столько яда и ненависти?
Что бы ты без нас, несущих тебе лавандос, делал? Как бы ты жил и работал дальше?
Хоть сто икон, вышитых крестиком, повесь у себя в кабинете – ближе к Богу не станешь. Он же не фраер.
Нельзя говорить своим пациентам – вас тут сотни, а я один. Ты не один, и ты не Один, ты просто однажды пришел работать именно в это место. По принуждению или по личной инициативе – мне не интересно. Я хочу, чтобы ты и дальше помогал сохранять здоровье и человеческие жизни – это самое важное и ценное, то, зачем Ты Здесь. Ты в ответе за тех, кого лечишь. У меня всё.