Мой поезд рельсы в небеса
Себе построил самолично,
Из глаз не слёзы, а роса,
Ладони греют только спички.
Никто мне круг спасательный не бросит,
Здесь просто нет других людей,
Часы пробили ровно восемь,
Настало время новостей.
Опять кого-нибудь убили,
В соседних странах - жить нельзя;
Не приложив к судьбе усилий,
Ты сам не вытащишь себя.
В прекрасных розовых очках
Вокруг всё кажется волшебным,
Мы не нужны на небесах,
Чтоб излагать печальные молебны.
Церковный хор поёт по воскресеньям
Для полусонных прихожан,
Не для души, а ради денег,
Рекой плывущих в их карман.
Нас программируют на то,
Что рай доступен после жизни,
Тогда, зачем сейчас живём
Рабами собственной отчизны?
Я, например, сейчас желаю
Вкусить запретный сладкий плод,
Без всяких лестниц и без рая,
Когда наступит мой черёд?
Одним позволено творить
По всей планете беспредел,
Как можно здесь спокойно жить?
Я тишины другой хотел.
Без затыкания ушей,
Без взглядов, рухнувших на пол,
Где лужи крови из траншей
Не героизм, а произвол.
Слепой солдат стреляет в небо,
Но попадает пулей в утку,
Он знает мир сквозь призму клетки,
Ведь ночевал в собачьей будке.
Будильник выстрелит в висок,
Пробудит тело ото сна,
Вдруг смерть зайдёт на огонёк,
Устроит танцы на углях.
Углях от памятных развалин
Вчера разваленной страны,
Мы слишком многое узнали,
Чтоб нам сказали - "Вы мертвы".
На башнях флаги бьются с ветром
Под скрежет ржавой карусели,
Земля свои раскроет недра
Усталым детям подземелий.
Нам недоступен райский свет,
Пора довольствоваться малым,
Любви и счастья больше нет,
Зато есть кофе с одеялом.
Знакомый голос скажет в трубку:
Я раньше вас и вправду знал?
Слова - как пальцы в мясорубку,
Как грандиознейший провал.
Я призрак собственной квартиры,
Где даже мыши не скребут,
Я стал военным дезертиром,
Не веря в пряник, даже в кнут.
Закрой глаза, вдохни сильнее,
Звезда - давно всего лишь пыль;
Достать бы нож из портупеи
И так закончить грустный фильм.