никто не знает истины, никто,
ни цесарь, ни мудрец, ни прозорливец,
владыка первородного залива
ночами ищет жужелиц в пальто,
найдя, смеётся тихо, как дитя,
желающее скрыть свои проделки,
хитёр и осторожен беспредельно,
он знает — зло таится в новостях,
чурается открытий и всего,
что может помешать его затвору,
уставший от бесчисленных повторов,
он разжигает солнечный огонь
из утра в утро просто потому,
что так видней сверкающая спинка
венца творенья — жужелицы крымской,
без должного почтения уму.