Культ Баратынского, тут явно не взошёл...
Клубничный юноша отбросив одеяло,
спешит как древнегреческий козёл
сопернику разбить трёхцветное е.ало.
Пейзаж с изломом, в рваном ноябре
всё слишком серо и ветрообразно,
берёза с сакурой сплетаются в коре,
единым цветом позднего оргазма.
- Куда же плыть? - На нас ползёт Восток,
прикрыв глаза экранами смартфонов.
Фундаментом дворца где жил Лесток
крадётся крыса семизначного притона.
Давление атмосферного столба
Создатель к ночи не уменьшит.
И вздорожают перловая крупа
и "лексус" - лёгкая приманка женщин.
Страшат часы, страшат календари,
подпитые Мелета, Мнема и Аэда,
давно не приглашаются в жюри
где властвует убогая победа.
Брюнетка, рыжая, и та, что без волос
их было три, но их никто не видел.
Тогда на Родоссе стоял Колосс
и рассуждали рыбаки о Эврипиде.
Лишь Мнема загружая жёсткий диск
страдает от избытка алкоголя
и почему-то, вспоминается редис
непаханного будущего поле.
Гроб кипарисовый суглинок проглотил,
а головную боль таблетка пенталгина,
голландских тёлок спаивает Ил
убойным выходом грудины осетина.
Певцы, пророки, трудяги палачи,
свобода голая проходит по Тамбову
и тело музы в укрутке епанчи
на перекрёстке присягнёт чужому слову.
ноябрь 2019