улыбка мертвого Джокера

          
фрагмент № 5 из "excuse me"

новелла
жанр - fantasy




в тексте  рифмы   весьма условны.

Space Travel ,
это ни Трэвел Спейс.
разбитый вагон,
поезд,
сошедший с рельс.
чей то старый семейный альбом,

пожелтевшая фотография,
с оборванными краями -
ковбойская шляпа,
безнадежно  красивая женщина,
с грустными глазами,
спускающаяся по траппу,
уже никто не даст ответ,
на застывший в её глазах вопрос.

The New York Times,
фото с первых полос.

этот дождь,  с запахом сирени,
цветные занавески на окнах,
выцветшая краска на переплётах,
стены  разрисованные в граффити,
всё это  напомнит  -
забытую мелодию,- "What'd I Say",
в стиле -ритм-н-блюз,
"дорогая, -  что я должен сказать?"
поёт раскачиваясь из стороны в сторону,
Рей Чарльз,
ему не нужен ответ,
он давно знает  все ответы,
на все вопросы.
 
***
 
и ты уже вне времени,
ты лишь, тень своей тени,
за памятью не угнаться,
можно забыть,
ЗАБЫТЬ, не вспоминать,
и просто жить,
не оглядываясь назад,

если бы,  не этот старый  джаз,
если бы,  не  Рей Чарльз,

и это фото, с пожелтевшей  страницы,
"The New York Times",
и эти странные  следы на облаках,
которые уводят сегодня нас,
в огненные Гималаи.
они как дымка
растают,
но останется память
о тёплых ливнях,
цветных снах,
теплом лучике света,
о последнем дне уходящего лета,
и об этой
затерявшейся,
в осенней листве,
случайно потерянной,
кем-то
крошечной синей планете.


***


август, год двадцатый,
черта не возврата,
Солнце повисло
над пеленой дождя,
гранатовым соком,
одуванчиком недотрогой,
жёлтой дорогой,
над ветреной пьяной рекой,
с горным  порогом.
не просто
быть просто собой,
в тысячи раз,
тяжелее быть Богом.

Знаки зодиака,
они  ни при чём,
небо стечет по асфальту ручьём,
подхватит бумажный кораблик,
твой бумажный кораблик,
смоет твой город Мираж,
нарисованный мелом, на чёрном асфальте,
но останутся фуги Вивальди,
останется музыка,
в стиле гранж,
твой тяжёлый рок,
и этот затяжной прыжок,
побег к себе, от себя,
в ни куда,
дымящийся крест,
в сонном тумане,
распятых небес,
последний день осени,
этот застывший
ворон,
на дорожной обочине,
онемевший,
поникший колокол,
на заброшенной колокольне,
убывающая Луна,
черная вода,
с зрачками пантеры,
они знают:
ворону без свободы,
что колоколу - без веры.
ложь похожая на правду,
правда похожая на ложь,
кем то брошенный в небо медный грош,
Джокер,  его  странная улыбка,
солнечный дождь,
превратившийся в лёд,
ошибка,
или просчёт,
в этой бесконечной повести,
безымянных высот,
растерянных лет,
на  снегу, чей-то след,
уходящий за горизонт.
планет парад,
притяжение плен,
за окнами,
тусклый свет,
хранящий чьи-то тайны,
или чей-то секрет,
и миллион лет
беспросветного одиночества,
дыхание стен,
города Вечной Ночи,
"Севильский цирюльник" - Бомарше,
разбитый на полу стакан,
ах, да -
улыбка мертвого Джокера,
в её изначальном клише -
небрежность творца,
и  бесконечный  обман.