О, нет... руке твоей горячей
не разбудить вчерашний пыл.
Я сам себя переиначил,
и вазу с вереском разбил.
Мне хватит меркнущего света
моих бумажных фонарей.
Другой ладонью обогретый
и запахом иных ветвей
сегодня жив, и плавлю в строки
священные снега зимы,
и неприкаянные боги
в рассвет макают кисти тьмы.