— Спускайся, Марла,
— позвал меня младший брат Скотт. — Мы рассказываем истории о привидениях!
— Нет, спасибо! — крикнула я в ответ и зажала уши, чтобы не слышать очередного удара грома. В большом городе, где наша семья жила раньше, грозы не были настолько свирепы. Здесь же, в глуши, молнии сверкали так близко — а гром гремел так громко — что сотрясался дом.
В прошлом году, когда мне стукнуло двенадцать, предки решили, что нам с братом будет безопаснее расти в глубинке. Так мы и переехали из Нью-Йорка в Ривер-Фоллс.
Скотту жизнь в старом доме с огромным двором пришлась по душе. А мне — нет. Мне такая жизнь противна. Я скучаю по Центральному Парку. Я скучаю по такси. А больше всего скучаю по своим друзьям.
Я слышала, как ветви деревьев скребут в окно. Внезапно я представила, что это призраки пытаются процарапать стекло и попасть в мою комнату.
Вы не подумайте, я не трусиха. Я и молнии с громом не особо-то боюсь. Я просто не люблю грозу.
Я ахнула, когда комната вдруг погрузилась во тьму. Теперь единственным источником света были вспышки молний за окном. При каждой вспышке деревья отбрасывали на стену жутковатые тени.
Снизу доносились голоса родителей и Скотта: они все еще травили байки о призраках — в кромешной темноте! Мне в этом участвовать совершенно не хотелось.
Скрежет ветвей по стеклу сделался совершенно невыносимым. Я открыла окно. После чего на ощупь пробираться в темноте. Мои пальцы коснулись письменного стола. Кресла. Изголовья кровати…
— Ой! — вскрикнула я, когда что-то большое, мокрое и волосатое влетело в распахнутое окно. Оно ударило меня в грудь, и я повалилась на пол.
Длинные, острые когти оцарапали мне руки и шею.
В ушах зазвенел душераздирающий вопль.
Я уставилась в два горящих зеленых глаза. А потом начала кричать.
Мама с папой ворвались в комнату.
— Марла, что стряслось?! — крикнул папа. В одной руке он держал свечу, в другой — Скоттову бейсбольную биту.
— Мохнатое чудище! — взвизгнула я. — Оно влетело в комнату! И… и…
— ЭТО твое чудище? — ласково спросила мама. Она поднесла свечу поближе, и я увидела, что она держит маленькую, мокрую, дрожащую черную кошку.
— Это всего лишь кошечка, милая, — мягко сказала мама. — Залезла, видно, на дерево, и запрыгнула в комнату, чтобы укрыться от ливня. — Она осмотрела кошку. — Бездомная. Ошейника нет.
— МЯЯЯЯУ!!! — проревел кто-то у меня за спиной. Я круто развернулась.
— Прекрати, Скотт! — крикнула я. Он захохотал.
— Мяу! Мяу! — он решил, что это очень смешно.
Я не обратила на него внимания и потянулась за кошкой. Мать посадила ее мне на руки.
— Тут тебе будет хорошо и безопасно, — сказала я ей и повернулась к родителям. — Можно мне ее оставить?
Мама с папой переглянулись.
— Марла, кошка — это большая ответственность… — начал папа.
Я изменилась в лице.
— Пап, ну пожалуйста, — взмолилась я. — Она нуждается во мне. Она же на свете одна-одинешенька. И мне она нужна. У меня здесь совсем нет друзей.
— Ладно, обсудим это утром, — сказала мама. — Как бы то ни было, на ночь она может остаться. Пошли, Скотт, пора в кровать.
Я приласкала черную кошку. Шторм утих. В воздухе повисла туманная дымка.
— Назову-ка я тебя Мисти, — сказала я. — И не беспокойся. Ты останешься здесь — на всю жизнь! Уж я позабочусь.
Ночь Мисти провела, свернувшись клубочком у меня в ногах. А на следующее утро она выкинула просто невероятную штуку: последовала за мной в душ! Когда горячая вода хлестала по ее черной шерстке, Мисти лишь блаженно мурчала.
Я всегда слышала, что кошки ненавидят воду. Они поддерживают чистоту, вылизывая себя.
Но Мисти — не такая. Мисти особенная.
Когда мы с ней спустились к завтраку, у нас у обеих были мокрые волосы.
— Я смотрю, вы обе помылись, — сказал папа.
Я улыбнулась. Мисти тоже растянула рот, будто в улыбке, показав остренькие белые зубки.
Мы все засмеялись, когда Мисти попыталась есть мою яичницу.
— Должно быть, ты голодная. Бедная киса! — сказала мама.
Она налила Мисти блюдечко молока и дала немного тунца.
— Я тебя порчу, — сказала она Мисти. — Ты теперь на кошачий корм и смотреть не захочешь.
И я поняла, что мама решила Мисти оставить.
— Дети, у меня для вас большой сюрприз! — радостно объявила она. — Я записала вас в бассейн. Вы двое можете сегодня съездить туда на велосипедах и поплавать. Там должно быть много ваших сверстников.
Скотт тут же вскочил.
— Точно! Бассейн! Совсем рядом! Это не на такси в вонючий спортзал гонять. До чего мне здесь нравится!
Я бросила на него хмурый взгляд. Как мало ему нужно для счастья! Пару историй о привидениях да бассейн. Ну а я по-прежнему тосковала по Нью-Йорку.
Но коль скоро я здесь застряла, знакомство с другими детьми будет очень даже кстати. И потом, я люблю плавать. И жара меня уже доконала. Я сбегала к себе в комнату и надела купальник.
— Скорее, Марла! — окликнул меня стоявший у двери Скотт. — Если через минуту не соберешься, я еду один!
— До встречи, Мисти, — сказала я и помахала ей на прощание. Мисти запрыгнула на письменный стол и замяукала. Голос у нее был такой жалобный — как у брошенного матерью ребенка. Она плакала и плакала… Я взяла кошечку на руки и попыталась ее успокоить.
— Я понимаю, каково тебе. Мне тоже одной в новом доме несладко, — сказала я, поглаживая ее черный мех. После чего крикнула: — Эй, Скотт, иди один! Мы с Мисти сегодня остаемся дома!
* * *
За обедом Скотт рассказывал, с какими классными ребятами познакомился в бассейне. Мне стало немножко завидно. Сама-то я сегодня только и делала, что читала книжку, пока Мисти дремала.
Но глядя на Мисти, устроившуюся у меня на коленях и уминавшую кусочек моей сосиски, я понимала, что поступила правильно. Мисти нуждалась во мне.
Той ночью мне снился мой старый квартал. Мы с друзьями катались на лодке в парке. А потом устроили пикничок на траве и много смеялись. И вдруг какой-то незнакомец схватил меня сзади и намертво зажал рот. Я пыталась высвободить голову, но не могла! Я не могла дышать!
Я проснулась. Я все равно не могла дышать!
Мисти! Кошка легла мне на лицо, закрыв нос и рот.
Я изо всех сил пыталась ее отодрать. Но не могла сдвинуть ее ни на дюйм.
Нахлынули слабость и головокружение. Комната завертелась вокруг меня.
Я отчаянно пыталась втянуть в легкие хоть немного воздуха.
Я вцепилась в кошкину шерсть. Но Мисти лишь сильнее прижалась к моему лицу.
Пот градом бежал со лба. Кожа сделалась холодной и липкой.
Наконец, я обеими руками обхватила Мисти за шею. Я сдернула ее с лица и держала на вытянутых руках — подальше от тела.
А потом я жадно вдыхала воздух… Держа кошку на вытянутых руках, я поспешила вниз — в комнату отдыха. Родители смотрели по видику фильм.
— Мама! Папа! — завопила я. — Мисти пыталась меня убить!
— Что?!
— Она пыталась убить меня. Она распласталась у меня на лице. И не слезала! Она… она пыталась меня задушить!
Мама забрала у меня Мисти и погладила по спинке.
— Марла, Мисти, наверное, просто замерзла. Ты же всегда врубаешь кондиционер на полную мощность. Вот она и пыталась согреться.
Возможно, в ее словах и было зерно истины. Я не знала. Но с того момента я начала побаиваться этой кошки.
На следующий день, когда Мисти снова подняла плач, я не обратила на нее внимания. Я заперла за собой входную дверь, запрыгнула на велосипед и покатила к зданию спортклуба.
Клуб оказался превеселым местом. И там было множество ребят моего возраста.
Скотт сорвал рубашку и ухнул животом в бассейн. Я забралась по лесенке на высокий трамплин.
Я уже готова была нырнуть. Посмотрела на воду внизу…
Мне вдруг совершенно расхотелось нырять. Я попятилась. Мне почему-то больше не хотелось в воду.
— Эй, Марла, в чем дело? — крикнул из бассейна Скотт.
Я сложила ладони рупором, чтобы ответить. Но вдруг почувствовала, что на трамплине я не одна.
Что-то острое вдруг полоснуло меня по лодыжке.
— Ой! — вскрикнула я от боли и неожиданности.
Я потеряла равновесие и грохнулась в воду.
Холодная голубая вода наполнила рот и нос. Я в панике замолотила руками и ногами.
Я не могла плыть.
Я изо всех сил пыталась вынырнуть на поверхность. Но все вдруг погрузилось во тьму.
* * *
Вокруг меня собралась толпа. Я слышала, как люди поздравляют спасателя, который вовремя прыгнул в воду и спас мне жизнь.
Спасатель помог мне добраться до шезлонга. Он обернул мою рассеченную ногу полотенцем.
— Сиди тут, — сказал он. — Я позвоню твоим родителям и забинтую тебе рану.
Кровь пропитала полотенце. Господи, ну и порез! Кто это так жестоко меня оцарапал?
Ко мне подбежал Скотт. Я думала, он хочет убедиться, что я в порядке.
Вместо этого он свалил ко мне на колени Мисти.
— Говорила же тебе мама, чтоб ты оставила эту дурацкую кошку дома! — сказал он. — Она полезла за тобой на трамплин!
Через несколько минут появились мама и папа, и отвезли нас домой.
— Марла, дабы отметить, что с тобой все в порядке, я приготовила твое любимое блюдо — спагетти с тефтелями! — сообщила мама.
Меня замутило. Мне сейчас хотелось чего-то другого.
— Э-э, мам? — сказала я. — У тебя еще осталась запеканка? И можно еще большой стакан молока?
Это привело родителей в ужас.
— С тобой точно все в порядке? — спросила мама. — Непохоже это на тебя… отказываешься от любимого блюда… тем более, ради объедков!
* * *
Я провела очень беспокойную ночь. Я все время слышала шепот. Мягкий такой шепоток, с придыханием.
А потом шепоток сменился жутковатым напевом:
— Девять жизней, девять жизней. Я заберу твое тело прежде, чем проживу все девять. Твоя жизнь — моя, а моя жизнь — твоя.
Мой взгляд метался по комнате. Никого. Никого — кроме Мисти.
Неужели у меня едет крыша?
Из-за всего этого я не могла уснуть. Так и сидела на кровати, глядя на спящую Мисти.
Неужели она действительно говорила?
* * *
На следующий день я снова пошла в спортклуб, и там старалась держаться подальше от воды. Вместо купания я присоединилась к игрокам в волейбол.
Волейболистка из меня так себе. Но сегодня я сумела удачным броском заработать для своей команды очко.
После игры Сара и Мелисса, две девочки из моей команды, предложили мне сходить с ними в буфет за мороженым.
— Ты здорово играешь, — сказала Сара, наматывая на палец свой «конский хвост». — У нас в школе есть команда. Ты должна присоединиться! Ты в какой класс идешь?
— В шестой, — ответила я смущенно.
— Ой, а мы думали, ты старше. Мы в младшей школе, — сказала Мелисса.
— МЫШЬ! — завопила вдруг Сара и запрыгнула на деревянный столик для пикников.
Я увидела маленького серого зверька, шнырявшего по траве. Мелисса запрыгнула на стол вслед за Сарой.
Я не стала следовать их примеру. Я присела и набросилась на мышь.
— Попалась! — воскликнула я.
Я подняла корчащегося и извивающегося зверька за хвост.
Мелисса и Сара уставились на меня в ужасе.
— Фу! — крикнула Сара. — Мерзость какая! Убери эту тварь с глаз моих!
— Фи! — Мелисса отвернулась. — Марла, ты зачем это делаешь?!
Мышь отчаянно вырывалась. Я зашвырнула ее подальше в кусты.
Зачем я ее схватила? — спрашивала я себя.
Я же терпеть не могу мышей!
В другое время я бы прыгнула на стол вместе с Мелиссой и Сарой. А вместо этого я так выставила себя полной дурой перед этими двумя младшеклассницами.
Я вела себя, как круглая идиотка. Я вела себя… по-кошачьи!
«Твоя жизнь — моя, а моя жизнь — твоя».
И тут мне все стало предельно ясно. Теперь я знала, почему боялась воды. Почему меня вдруг потянуло на запеканку из тунца. Почему я набросилась на мышь.
Мисти чуть не захватила мой разум. И мало-помалу, она завладеет и моим телом.
«Я заберу твое тело прежде, чем проживу все девять».
Мисти не просто хотела изменить мой разум. Она собиралась отнять мое тело!
Мне необходим был план. Я должна была нанести ответный удар. Я должна избавиться от Мисти, прежде чем она избавится от меня!
Я примчалась домой и схватила Мисти за шкирку.
— Мы сейчас немножко покатаемся, — сказала я, стараясь преодолеть свой страх перед ней. После чего посадила ее в прикрепленную к велосипеду корзину и отвезла в местный приют для животных.
— Не беспокойтесь, мисс, — сказал работник приюта. — Уверен, такая милая кошечка новый дом найдет без проблем.
Я смотрела, как он повязал Мисти на шею ленту с биркой, на которой предварительно написал ее имя, и водворил в большую клетку с другими кошками. После этого я покатила домой.
В первый раз за все время я расслабилась и почувствовала себя счастливой.
Какое облегчение! Я сделала это! Я сплавила Мисти и спасла себе жизнь!
Я остановила велосипед у стены гаража. Посмотрела на дом — и ахнула. Черная кошка с зелеными глазами поджидала меня на крыльце.
Нет! — сказала я себе. Это не может быть Мисти. Этого просто не может быть! Я оставила Мисти запертой в клетке — за милю отсюда.
Мои ноги дрожали, когда я поднималась на крыльцо. Я взяла бирку на кошачьей шее и прочитала надпись.
Мисти! Это была Мисти.
Но как она умудрилась вернуться домой? Как?
* * *
Той ночью я боялась заснуть. Что Мисти может сотворить со мною во сне? Я лежала и смотрела в темноту.
И вновь я услышала этот ужасный голосок с придыханием, нежно шепчущий мне прямо в ухо:
— Девять жизней, девять жизней. Я заберу твое тело прежде, чем проживу все девять. Твоя жизнь — моя, а моя жизнь — твоя.
Этого хватило, чтобы обеспечить мне долгую, бессонную ночь!
Перед самым рассветом я запихнула Мисти в кошачью переноску и тихонько выскользнула из дома. На переноске был надежный замок. Открыть ее можно было лишь снаружи и при помощи ключа.
На сей раз Мисти точно никуда не денется! — сказала я себе.
Я привязала переноску к рулю велосипеда и сквозь утренний полумрак покатила на автобусную остановку. Для Мисти пришло время отправиться в дальнее путешествие через всю страну!
Мы достигли остановки за полчаса до прибытия первого автобуса. Я смотрела, как солнце встает над нашим маленьким городком.
Мне вдруг ужасно захотелось пить. Я поставила переноску на тротуар и поспешила к автомату с газировкой.
Только я бросила в автомат два четвертака, как послышался душераздирающий виииииииизг!
Визг тормозов.
Пронзительный вопль.
Я обернулась и увидела, как огромный красный грузовик остановился, взвизгнув покрышками. Водитель выскочил из кабины. Его лицо было пунцовым.
— Это твоя была кошка?! — крикнул он мне.
С колотящимся сердцем я побежала ему навстречу.
— Я не видел ее, пока не стало слишком поздно, — оправдывался водитель. — Мне ужасно жаль. Правда. Зачем ты позволила ей бегать по улице?
Я открыла рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни слова.
Каким образом Мисти сумела выбраться из переноски? Как удалось ей сломать замок и вырваться на свободу?
Меня это не волновало. Мисти была мертва. Мертва — и все тут.
Не то чтобы я очень переживала…
* * *
Той ночью я спала крепко, спокойно — впервые за последнее время. Я повыше натянула одеяло и уткнулась лицом в свою чудесную, мягкую подушку. Не сомневаюсь, что когда я погружалась в сон, на лице моем играла счастливая улыбка.
Но улыбка мгновенно исчезла, когда я услышала шепот.
Я села на постели, дрожа от страха. И вслушивалась в тихий, нежный напев:
— Восемь жизней, осталось восемь жизней. Я заберу твое тело прежде, чем проживу все девять. Твоя жизнь — моя, а моя жизнь — твоя…