I. плач
я плачу средь олив и кипарисов
над мрамором, осыпанном цветами
и струны моей лиры прорастают
побегами, а слез прозрачных брызги
на черном небе звездами повисли…
краснофигурной росписью плутая
готов я перепевами истаять
и не способен жить, дышать и мыслить
античная надтреснутая фреска
трагическая древность терракоты
не нужен этот дар мне, бесполезен
быть может, подберет его хоть кто-то
проклятие тлетворнее болезни
нет, не разбудят Эвридику ноты…
II. к фуриям
со мною плачут фурии и духи
мне подвывает Цербер трехголовый
звучанье тайны пальцев гибких, ловких
здесь, в преисподней, не привычно слуху
пусть мрачных сводов твердь внезапно рухнет
пускай все онемеет и оглохнет
пускай застынет жаркий воздух в легких
молчание, юдоль печали, мука
как смертным быть, когда смеются боги?
что превзойдет возвышенностью песню?
как мне проникнуть в мир теней блаженных?
как различить ее следы средь многих?
и как вернуться в мир людской нам вместе
родной, простой, несовершенный, тленный?
III. Элизиум
родная тень, я слышу робкий шепот
твоей туники, тихий звук сандалий
преодолев забвенья Стикса воды
в потустороннем я – чужой, скиталец
взойдем на землю с утренним восходом
ты обретешь движение и память
я распахну железные ворота
был слишком рано прерван жизни танец
еще не время там, где безмятежность
нам оставаться умиротворенно
живой осталась страсть, любовь и нежность
покинем царство тьмы и скорбных стонов
вернемся к радости и будем жить как прежде
горячей юной кровью опьяненны…
IV. не обернись!
не обернись, Орфей! ты потеряешь
надолго Эвридику в преисподней
тебе придется жить и петь годами
в подлунном мире, предаваясь скорби
не обернись, не слушай ее просьбы
уже забрезжил где-то свет земного
божественных созвучий роскошь… россыпь
взовьется к небу, потерпи немного
ты так поешь, что стихли стражи ада
и грешники забыли груз свой тяжкий
сын Каллиопы, одаренный щедро
кому еще дано слагать рулады
спасающие от духовной жажды?
щит солнца ты увидишь вскоре медный…
V. со мной мой ад!
со мной мой ад! в каком бы мире не был
тоска ни на секунду не отпустит
и в переливах лиры чувство грусти
сильнее с каждым вздохом юной Гебы…
я Эвридику потерял, мне вторит эхо
и лавр засохший жалостливым хрустом
все безразлично, все темно и тускло
я позабыл живое счастье смеха…
растерзанный вакханками уйду я
меандром зазмеится путь знакомый
в печальные чертоги Персефоны
туда, где фурии знакомые колдуют
где встречу я знакомого Харона
где с тенью тень соединится снова