Ни для кого не стали бременем
Глаза, нетронутые временем.
В них загляни – душа излечится:
Там доброта и детство плещутся.
Александре Николаевне Пахмутовой с любовью посвящается
***
Двадцатый век… Тот век суровый
Настал. И был он так жесток.
Рукою твёрдой хладнокровно
Вписал он войны между строк.
Две революции прибавил;
Разруху, голод, холод, страх.
В картину жуткую добавил
Гримасы смерти на устах.
***
Сегодня и представить трудно,
Как там жилось - в начале века.
И теребит вопрос подспудно:
Что было надо человеку?
А человеку надо было:
Жить и творить, и созидать!
Пусть было голодно и сыро
И не парчовая кровать.
Но человек стремился в небо
Всем сердцем, всей своей душой!..
И вот однажды, утром серым,
Мяукнул свёрток небольшой.
Он недовольно шевелился,
И слабый голосок дрожал;
Звук фортепьяно в него лился
И Ангел на руках держал.
И музыка вошла в ребёнка
И заиграло всё вокруг,
Ведь для него почти с пелёнок
Стал нотный стан, как лучший друг.
Росла бедовой шпингалетка,
Что Александрой назвалась;
Язык имела смелый. Редко,
Но, видимо, она дралась!
Наперекор войны угрозам
Характер вёл её вперёд;
Мечта, подобно вешним грозам,
Её толкала вверх - не вброд.
В Москву одна из Сталинграда
В вагонах тряских добралась
И здесь - в столице - ей в награду,
Мечта заветная сбылась.
И полились по всей России
Мелодий дивных голоса.
Они чисты кристально были,
Как эти девичьи глаза.
Девчонка Саша повзрослела
И Николаевна теперь.
Но юность в сердце не истлела -
В мечту не закрывает дверь.
Она себя нам подарила,
Всю музыку своей души.
«Команда молодости нашей»
Ей подпевают малыши.
Ей нежность дарит вся Россия,
Прохожий долго смотрит вслед,
Ведь прожила она красиво,
В искусстве свой оставив след.
Я пожелать хочу здоровья.
Я пожелать хочу добра.
Была б чтоб с нами очень долго,
И музыка её жила.