... а в Москве тем временем зацвела сирень.
Упоительный, терпкий дразнящий аромат пробрался вместе с утренним солнышком в опрометчиво приокрытое окошко восьмого этажа. Вкрадчиво нашептал полусонной мне каких-то невообразимых приятностей, наобещал соблазнительных глупостей и милых пустячков.
Да так проникновенно и убедительно, что простодушная и легковерная Я беспечно проигнорировала протесты некстати разбуженного внутреннего Чудовища, до обеда решительно невыносящего излишки солнечного света, преисполнилась решимости и неосмотрительно покинула уютное гнездышко из подушек и одеялка.
Безрассудно отправилась навстречу стремительно и безапелляционно наступающему дню.
Чтобы тут же врезаться плечом в дверной косяк.
Отпустив по этому поводу пару прочувствованных непечатных проклятий в адрес дверного проёма, так несвоевременно оказавшегося на моем пути, открыла, наконец-то, глаза.
Возмутилась.
Выдержала недоумевающей укоризненный взгляд внутреннего Чудовища.
Изменила траекторию на более безопасную - в обход всех возможных дверей, косяков, внезапно нападающих шкафов, диванов и прочих агрессивно настроенных предметов интерьера.
Отправилась на кухню - за вожделенной чашкой трансформационного эликсира, употребление которого входит в обязательную программу превращения заспанной, невменяемой и абсолютно некоммуникабельной меня в некое подобие человеческого существа, примиряет ошеломленного испуганного монстра с необходимостью вступать в контакт с безжалостной и излишне освещенной реальностью.
Уверенно насыпала в кофе льняную кашу, зачем-то вымыла руки зубной пастой, искренне и чистосердечно раскаялась в своей доверчивости и в тысяча триста восемьдесят седьмой раз клятвенно пообещала своему внутреннему Чудовищу НИКОГДА, ни при каких обстоятельствах не поддаваться больше на подобные провокации.
Незаслуженно обиженное и потрясенное моей жестокостью внутреннее Чудовище недоверчиво промолчало.
***
Тем временем разбудивший меня восхитительный отзвук бледно-лиловой цветочной россыпи предательски и малодушно смылся из пространства моей реальности, оставив растерянную и обескураженную Я наедине с воинственно настроенной мебелью, беспощадно ослепляющим солнечным светом и треском отбойных молотков (по старинной московской традиции у нас под окнами ежегодно перекладывают асфальт).
Ненавижу утро…