Оно подходит ко мне, по-кошачьи неторопливо,
пока я бьюсь кулаками по стенам квартиры, трусливой
птицей, с разлету, брызжа перьями в перспективу
обоев, шпатлевку сбивая и кожу, выворачивая себя безбожно. Брезгливо
подходит и смотрит, как моя душа наполняется трещинами и пустотами,
не мигая смотрит, как душу скручивает позывами рвотными,
терпеливо смотрит на её трепыхание между понедельниками и субботами,
и молчаливо ждет за тёмными окнами-водоворотами
пока служители божьи влагают горящий уголь, каждый в своё кадило,
и как по нажатию кнопочки машут им гипнотически некрасиво,
гоня фимиам облаками по моим хромосомам. С доселе неведомой силой
Оно убедительно тычет холодными коготками в затылок,
как в книгу мою безбуквенно-обессловленную, ненаписанную еще.
А годы неизменно ведут свой отсчет
от птичьих крикливых стай, до крысиных нор. В свой черед
Оно становится мной - от одиночества одиночество не умрет.
Но слезы мои пытаясь слизать,
Оно прожигает мои глаза,
Стирая слюною все "против" и "за"
Оно прожигает мои глаза,
Не двигаясь ни вперед, ни назад,
Пытается главное показать,
Но перерастает в простой зигзаг
И прожигает мои глаза
От самых верхов к самым низам...
Оно. Прожигает. Мои. Глаза.