В лугах и в кротких ветерках по нраву люду
Душою тихостной порхать, забыв печали.
Мы ж, гнилы, и себе, любя отраву, всюду
И перед-вознесеньем-в небо сами б лгали.
Я в городах чужих плыву, разбив кормило.
Чужие дни как мел хрупкИ, навеяв скуку.
Ты, мой Берлин, опийный бред, ты дряни рыло!
Кто знает лишь тоску, мою тот знает муку.