Ночь струится серебряным светом,
Через сито закрытых гардин,
По ковру на полу и по стенам,
По наброскам забытых картин.
Так не слышно, размеренным тактом,
Рифмы входят на цыпочках в дом,
В белоснежных, невидимых платьях,
Сквозь закрытый навечно засов.
Муза тихо поправит подушку,
И коснется несмело плеча,
Нежно, нежно прошепчет на ушко:
«Просыпайся, мой друг, это Я»